Всем было ясно. И подвести офицера-воспитателя после такого было
ну никак невозможно. Его и не подвели - во время ночной проверки
учебная группа в полном составе храпела в казарме, а что воздух в
ней казался спёртым - ну, так выпуск же.
Проверяющие - офицеры и адмиралы - тоже когда-то были
курсантами-выпускниками. Такое не забывается.
Процедура распределения вчерашних курсантов по действующим
полкам Космофлота являлась наполовину лотереей, наполовину
праздничным шоу. Кроме того, в общем и целом она наталкивала на
мысли о работорговле давно минувших исторических эпох - в том
смысле, что от личного желания самих распределяемых зависело очень
мало.
От чего на самом деле зависело решение выпускной комиссии
курсанты вообще не знали. Безусловно, на решение влияли личные и
профессиональные навыки распределяемых, но далеко не всегда и не
скажешь, что впрямую. Хороший стрелок легко мог угодить вовсе не в
стрелки, а, к примеру, в заправщики, хотя справедливости ради
следовало согласиться: чаще хороший курсант-стрелок распределялся
всё-таки в подразделения так или иначе связанные именно со
стрельбой. Будущих космолётчиков учили много чему: водить корабли,
большие и малые; прокладывать курс вручную, без космогаторских
компьютеров, но, разумеется, с доступом к картографическим базам и
мощным судовым вычислителям; учили чинить вышедшее из строя
оборудование и приборы; вести огонь из всех мыслимых и немыслимых
видов оружия (к некоторым слово "огонь" и применить-то толком было
нельзя); учили выживать с минимумом снаряжения на безлюдных
землеподобных планетах (на планетах, где человек не мог пребывать
без скафандра, с аварийным выживанием, как правило, было совсем уж
худо); учили полевой и пустотной медицине, чтобы любой офицер
Космофлота везде и всегда был в состоянии оказать первую помощь, а
буде возникнет нужда - и роды принять, и аппендицит кому-нибудь
благополучно вырезать; учили разгадывать шифры, криптограммы и
разнообразные практические головоломки; учили технике допроса и
дознания; разумеется - рукопашному бою и бою с применением
подручных предметов, как при действующей силе тяжести (без разницы
- пониженной, нормальной или повышенной), так и в условиях
невесомости; учили обиходным языкам Земли и Колоний, юридическому
праву, основам экономической модели общества, в котором будущим
офицерам предстояло жить и служить; психологии гражданского
общества и психологии стада - перечислять можно было долго. Виталий
Шебалдин не однажды размышлял на эту тему - почему их обучают в том
числе и дисциплинам на первый взгляд неспособным пригодиться в
будущем. К определённым выводам Виталий не пришёл, но впечатление,
будто Генштаб и преподаватели Академии сами толком не представляют
чему следует учить нынешних курсантов, возникло.