Сквозь полуопущенные ресницы карие глаза казались черными, словно черная дыра. Такими же бездонными, с неизвестностью внутри.
Артур впервые ТАК просил у меня о чем-то. Обычно он был очень терпелив, даже когда я в последний момент давала задний ход. Выдыхал, принимал ледяной душ, но потом возвращался ко мне как ни в чем не бывало. Он всегда принимал мой отказ. Всегда, но не сейчас.
Какая-то дикая нужда, голод и сдержанная агрессия чувствовались в каждом движении его тела.
— Ди, — шептал он уже у самых моих губ, молил: — Поцелуй меня, милая, мне нужно успокоить зверя.
Я втянула голову поглубже в плед, который пах так приятно — дымом и вишней. И в этот момент Артур резко впился своими губами в мои, будто мой побег сорвал последний предохранитель.
Я зажмурилась, и на миг перед глазами почему-то почудился Яр. Словно это он целует меня яростно, будто доказывая и подтверждая свою победу. Запах дыма, вишни, тепло…
По мне прокатилась такая внезапная волна возбуждения, что я вздрогнула. Низ живота скрутило в узел от желания, которое жаром прокатилось по телу. Я никогда не чувствовала подобного!
У уха просвистел воздух, защекотал мочку полустон-полурык. Кожа шеи тут же покрылась мурашками. Мне чудилось, что это Яр рычит и зовет меня.
Я с сиденьем опрокинулась назад. Поцелуй стал глубоким, напористым и отдающим диким голодом. Мои губы терзали так, словно всю хотели съесть живьем, а я не понимала — хотела и не хотела одновременно. Разве так можно? Мои руки так желали почувствовать горячее мускулистое тело, но касались холодных тугих мышц под натянутым до предела пиджаком. Что-то было не то.
Я распахнула глаза и вздрогнула, чувствуя, как мигом откатывает возбуждение. Артур.
Но его, словно подожженный фитиль, уже было не остановить. Я попыталась отвернуть голову, и у меня едва это получилось. Тогда кожу шеи тут же обожгли поцелуи.
— Артур!
Он никогда не целовал меня так. Всегда касался легко, бережно, словно до хрупкой ценной вещи. От него никогда так не воняло страстью.
— Стой!
Артур содрал с меня плед, и я мигом оказалась в ледяной пещере действительности и словно увидела себя со стороны. Мужчина сжимал мою грудь одной рукой, вторая уже лежала на бедре.
Взгляд был совершенно одержимый.
— Ты меня хочешь. Наконец-то ты меня захотела. — Артур был сам не свой, будто сошел с ума. Не слышал, как я просила его остановиться.