Паровоз или парик – на сленге геймеров –
большое (как правило, от четырёх до двух десятков) количество
мобов, собранных в единую кучу для их одновременного
уничтожения.
«Не больше четверти пути…»- Отрывок из песни В. Высоцкого
«Песня канатоходца».
КБ – конструкторское бюро.
Вторгшийся в сознание отборный
четырёхэтажный мат известил о возвращении слуха. Со всем остальным
функционалом дела обстояли пока значительно хуже. Мышцы не
слушались, глаза разлепить не представлялось никакой возможности,
но вот ругань я слышала чётко, ясно и очень близко.
Снова попыталась разомкнуть веки.
Дичайшая боль, судорожно пронзившая каждую клетку организма,
сообщила о возобновлении телесных ощущений. Я стиснула зубы и
негромко застонала. На громко сил не осталось. Ещё бы! Как-никак
поездом переехало.
Наконец удалось распахнуть свои ясны
очи! Распахнула и тотчас их зажмурила. От резкого яркого света
моментально навернулись слёзы. Полежала так ещё минуту, снова
попыталась взглянуть на окружающую действительность. По глазам
повторно резануло, но я принялась быстро моргать, пока не привыкла.
Яркий свет все ещё напрягал, но, по крайней мере, слезы течь
перестали.
Распластавшись на спине и обозревая
пасмурное небо, я всё никак не могла сообразить, почему так светло,
если все затянуто плотными низкими облаками?
Рядом кто-то продолжал материться.
Видимо, Лёха. Почему «видимо», ведь голос - явно чужой и какой-то
детский? Однако столь изощрённые идиоматические выражения, моим
ушам раньше доводилось слышать исключительно в Лёхином или его
папика исполнении. Хотя вот уже появились и какие-то новые,
мудрёные обороты. И я, как истинная ценительница великого и
могучего, даже невольно заслушалась. А дождавшись логического
завершения, слабо позвала:
- Лё-ха-а! Ты там живой?
Фонтан сквернословия затих, и надо
мной склонилось симпотное лицо блондинистого пацанчика лет
тринадцати-четырнадцати с ярко-зелёными глазами, прямым красивым
носом и русыми волосами до плеч. Несколько прядей упали ему на
лицо, и паренёк нервно сдул их.
- Тая?
- А где Лёха? - глупо переспросила я,
уставившись на подростка.
- Я и есть Лёха, - заявил блондин, и
зло сплюнул сквозь зубы, как это обычно делал в ярости мой
друг.
Подобная метаморфоза не лезла ни в
какие ворота. М-да, видать нехило меня паровозом приложило.