Хочешь по плохому? Давай!
Правой! Короткий удар левой. Пинок по
голени, но будто попал по бетонному столбу. Тяжёлый кулак едва не
задел меня в скулу.
Кто-то сделал снимок, не выключив
вспышку. Чуть не ослепил, сука.
Я пнул по корпусу. Мышцы у негра
твёрдые, как дерево. Но под ними печень. Мой соперник чуть скривил
губы от боли… и получил в морду. Из носа брызнула кровь.
Теперь прямой правой! В челюсть! Негр
отошёл на шаг. Я вскинул правую ногу.
Голова у него твёрдая, как чугунная
гиря, даже нога немного онемела. Но соперник грохнулся на пол. Аж
клетка содрогнулась. Негр лежал, раскинув руки и ноги. На лице
осталась улыбка, как у спящего ребёнка.
Вот и всё.
Свет и фотовспышки ослепили меня, а от
рёва толпы закладывало в ушах. Тридцатая победа. Если честно,
как-то пофиг. Победа и победа. Я повернулся к ближайшему оператору
и подмигнул в камеру.
Судья поднял мою руку, тренер меня
обнимал, кто-то поздравлял. А мне было плевать. Эта суета после
меня мало интересовала, схватка была куда интереснее. Праздновать
будем завтра, а сейчас домой. Я устал.
* * *
Лифт опять не работал, а какой-то урод
опять разбил все лампы. Поймаю, надаю по жопе.
— Алексей Сергеевич!
Я обернулся и посветил фонариком на
телефоне. По лестнице поднимался тот браток, что стучался сегодня в
раздевалку.
— Ты очень огорчил Ивана
Александровича, — сказал он угрожающим голосом. — Он пообещал
друзьям, что победит негр, и все поставили на него. А ты... Так
нельзя. Мы же предупреждали.
— Слышь, мужик, — ответил я. — Ты
нарвался.
Он поднял правую руку. Раздался
странный металлический лязг. Меня сильно ударило в грудь. Что-то
горячее полилось по коже. А как же холодно в подъезде.
Я сделал шаг к нему, но потерял
равновесие и упал на грязные ступеньки. Боли не было.
Вот и всё.
Зато я не сдался и не слил бой. Как и
обещал тогда Юле.
Ушёл непобеждённым.
Я закрыл глаза.
Не знаю, сколько я так лежал. Это тот
самый свет в конце туннеля? Нет, это лампа, бьющая с потолка. Но
ведь в подъезде было темно.
— Алекс, очнись! — раздался знакомый
голос.
Голова болела, как с похмелья. И
рёбра. Это из-за того, что упал на ступеньки. Но я не на
ступеньках.
— Алекс, ну, пожалуйста! Не
умирай!
Сильно пахло ржавчиной. Это больница?
Значит, я жив. Найду ублюдка, вырву ноги из жопы. Я открыл глаза и
проморгался. Где я? Странная больница. Или нет мест, и меня
положили в коридоре?