– Итачи, – его голос дрожал. – Иди, проверь сестру. Не волнуйся, их было двое, одного я отключил у входа.
– Отец… почему? – из-за слез я не мог различить выражение лица, которое сейчас было у него.
Он осел на пол. Подняв руку, снова потрепал меня по голове.
– Иди, – сказал он. – Возьми сестру и спустись с ней вниз.
Как во сне, я поднялся на ноги. Медленными шагами я направился к двери, напоследок кинул взгляд через плечо: отец, подняв мать к себе на руки и обнимая, гладил по волосам.
– Прости меня… Мне жаль, Шимука… Я не успел… – услышал я, прежде чем покинул комнату.
Я не знаю, как я пересек гостиную и как поднялся по ступенькам, очнулся лишь тогда, когда уже стоял перед комнатой родителей.
Дверь и здесь была приоткрыта. Оттуда сочился свет.
Внезапно голова прояснилась. С бешено колотящимся сердцем, я сжал револьвер в руках. Поднял его перед собой.
Перезарядив, я свободной рукой медленно открыл дверь. Сделал шаг вперед.
В абсолютно черной одежде, убийца стоял с ножом, который был испачкан кровью, над кроватью сестры. Дыша с шумом, я перевел взгляд с него на белые одеяльца сестры, которые уже были темными от крови.
Ужас, перемешанный с безудержной яростью, оглушил меня. С ревом, я нажал на спусковой крючок. Выстрел задел его руку, в котором был нож.
В следующую секунду, в комнате прозвучал еще один выстрел, и я сам почувствовал горячую боль в ноге. С криком упав, я увидел, как не раненной рукой он целится в меня пистолетом. Закрыв глаза, я приготовился к очередным выстрелам.
Киллер выстрелил ровно три раза. Но ничего не почувствовав, и резко открыв глаза, я увидел силуэт отца, который стоял передо мной. Он принял пули на себя и теперь медленно упал на колени, повалился на бок.
– Нет! – взревел я.
Поднявшись на колени и направив на убийцу револьвер, я выпустил всю обойму. Через секунду, он замертво обрушился на кровать сестры и уже не двигался.
Выпустив оружие с рук, я глянул на отца. Приблизился к нему.
Выстрелы пробили ему грудную клетку. По бездыханному телу, я понял, что пули попали ему прямо в сердце. Я, почти не дыша, хотел было нагнуться к нему, но острая боль в ноге заставило меня упасть у его головы.
– Отец, прости, – заревел я, прежде чем пасть в объятия тьмы.
Конец ознакомительного фрагмента.