– И заметь, – самодовольно сказал Варсус, пролетая над ним, – я тебя еще щажу! Маголодии подбираю самые безобидные. Одна серьезная маголодия – и ты бы не поднялся! А эти так, чисто мух погонять!
Мефодий уже вставал со льда, еле-еле. Приподнимался на руках – и падал. Варсус же всякий раз дожидался, пока он окажется на ногах, и безжалостно сшибал его маголодией.
Дафна понимала, что Буслаев все равно не остановится. Признавать свое поражение не в его правилах. Она выудила из рюкзачка Депресняка и хорошенько встряхнула, чтобы он проснулся. Пригревшийся Депресняк пробуждаться не желал. Он провисал, точно вообще не имеющий позвоночника, а по бокам у него трепыхались два сложенных кожистых крыла.
– Депря! Лети на ручки к дяде Варсусу! – крикнула Дафна.
Едва увидев кота, Варсус завопил и, ударив крыльями по воздуху, поднялся метра на три:
– Нет-нет! Убери!
– Ты не любишь котиков?
– Почему? – оспорил Варсус. – Недавно у одной старушки я видел чудесное чучело кота! Тоже, кстати, абсолютно лысое, но оно-то облезло от времени!
– Завидуешь? Так и скажи! Иди ко мне, моя расчесочка! – Дафна поймала Депресняка и провела его лапой по своей челке. Депресняк послушно выпустил когти.
– Три в одном! – сказала Даф. – И котик, и средство самообороны, и волосы в порядок привести!
– Опасно играешь! – Убедившись, что Депресняк за ним не гонится, Варсус с облегчением вздохнул и, спрятав рапиру в ножны, осторожно опустился на землю между Дафной и Мефом.
– Все! Перемирие! – сказал он, показывая Буслаеву пустые ладони.
Мефодий никак не мог определиться, на какую ногу опереться, чтобы было не так больно стоять.
– Ладно. Я признаю, что ты сильнее, – буркнул он. – На данном этапе! Ты неплохо управляешься с рапирой, а маголодии дают тебе дополнительные преимущества. И еще, конечно, крылья. Для стража света я летаю пока возмутительно плохо.
Варсус пожал плечами.
– Ну почему же возмутительно? Я вот не возмущаюсь! – насмешливо сказал он, и это было не совсем правдой, потому что летал Мефодий как раз неплохо, а тренировался так и вовсе по нескольку часов в день.
Тренировался до того, что лицо у него от мороза становилось все красное и Дафне долго приходилось лечить его от насморка.
– Зачем ты опять жался к домам? Я видела! Ты же сломаешь себе крылья! – говорил он.
– Я к ним жался уже потом, когда устал. Обычно я держусь выше, – оправдывался Меф.