Поэтому я еще не понял тогда, что поступаю неправильно по отношению к Кире. Я не только говорил, я еще слушал.
Мира рассказывала о своем муже. О своей жизни. Мы понимали друг друга. И в те секунды и минуты наших не частых ужинов, задержавшихся переговоров мне казалось, что только она меня понимает.
Глупо. Тупо. Безрассудно. Но я так считал. Смысл мне говорить, что я не понимаю сейчас? Сейчас как раз таки я вижу все иначе, но тогда, мне все виделось иным.
Мира не была той, кто принимает решение окончательное для банка. Но и немаловажное. И как она сказала, что банк оформит годовой контракт и в дальнейшем если все устроит обе стороны, он будет продлеваться сразу на три.
Я расслабился. Все что мог я сделал, пусть решают сами.
Но приходя домой ощущал себя лжецом.
У меня вдруг не оказалось силы воли противостоять памяти.
Мы с Соней были вместе со старшей школы. Первые поцелуи и прогулки, первая ревность, что я посмотрел на другую девчонку. Мы были первыми друг для друга во всем. И это было прекрасно.
Дружба и симпатия сменились осознанной любовью. Желанием жить друг для друга. Университет едва остался позади. Планы, которые мы строили оказались еще грандиозней в итоге.
Свадьба. Ребенок. Мы поднимались по ступеням одновременно шагая.
А потом все внезапно закончилось.
Я и понять толком не успел, как вдруг остался один с маленьким ребенком на руках в двадцать три года. Потеряв не только любовь, но и надежное плечо в виде моей жены.
На работе Мира зарекомендовала себя как стерва и сложно поддающийся контролю клиент, но я знал, что она другая. Точнее она такая и есть, просто не со всеми. Поэтому говорить, что мы одноклассники я не стал, чтобы если руководство ее банка не примет в нашу пользу решение, не было потом удивленных взглядов что я не смог попросить ее об услуге. Бизнес остается бизнесом, особенно если ты в нем винтик, а не главная деталь.
Этот месяц стал каким-то странным для меня. Контракты и клиенты продолжали идти. Я работал, но мне казалось я становился слишком далеким для всех, даже для себя.
Плюс начинался отчетный период, а это вечные переработки. Дома была Кира и с ней не нужно было говорить. С ней я хотел в обнимку упасть в кровать и долго целовать.
Я люблю ее губы. Ее изгибы стройного женского тела. Совершенного такого… Ее голос, мягкость кожи, дыхание, пульс…