- Я… я заботилась о своей нравственности, -
пробормотала под испытующим взглядом мрачного Пентарха. – Вам нельзя меня
целовать!
- У тебя это было впервые? – наконец, отмер
он, и по подбородку побежала струйка крови из прокушенной мной губы.
- Конечно, впервые! Вы за кого меня
принимаете?! – возмутилась и, достав из кармана плаща платок, промокнула кровь
на его лице.
Хотя скорее уж на наглой морде оборзевшего
вконец даркдара, но ему, так уж и быть, эти свои умозаключения озвучивать не
буду. Потому как у меня, в отличие от мадам ящера, крыльев не имеется.
- Это был ваш первый поцелуй, Леона? –
недоверчиво уточнил Даркрэйн, отняв у меня платок.
- Желаете клятву на священной книге? – с
перепугу съязвила я.
- Неожиданно, - вытерев подбородок, он
небрежно отшвырнул платок прочь.
- Я его две недели вышивала! – вскрикнула
обиженно, проводив батистовый кусочек ткани взглядом.
- Тогда будем считать, что мы квиты, -
ухмыльнулся Темный лорд.
Убивать не будут, поняла я и повеселела. А
потом заметила, что наш ящер наматывает один круг за другим, и спросила:
- А
почему Тьма так странно летает?
- Ждет, когда у меня мозг вернется в рабочее
состояние, - буркнул лорд и, снова сжав кулон, предупредил, - будьте любезны не
соблазнять меня хотя бы минуту, Леона!
- Да я… и в мыслях не было! – задохнулась от
возмущения. – Вы вообще…
- Тихо! – нахал цыкнул на меня и, прикрыв
глаза, снова что-то зашептал.
Что он делает, интересно? Любопытствуя, я
глянула в сторону и ахнула, увидев розовое сияние, которое разгоралось между
двух скальных клыков. Когда пространство между ними стало похоже на пасть
огромного животного, Даркрэйн явно с удовольствием отметил:
- Кое-что у вас сейчас тоже будет в первый
раз, Леона!
- Что? – хмурясь, обернулась к нему, ожидая
какого-то подвоха.
- Уверен, вы никогда не проходили через
портал, - он усмехнулся самодовольно, и я с трудом отвела взгляд от его губ, которые
только что терзали мой рот.
Обидно, кстати, первый поцелуй, а я ничего
толком и почувствовать не успела! Проклятый Темный лорд, предупреждать же надо!
Сказал бы, что собирается обнаглеть и поцеловать, я бы хоть приготовилась. А
так, что было, что не было, и вспомнить нечего, кроме неловкости.