Через несколько часов дело было сделано. На
редкость терпеливый пациент заснул, одурманенный маковым отваром. Ведь даже не
кричал, надо же! Я с уважением посмотрела на Сержа. Вынести такое и лишь
стонать сквозь зубы, это какая же сила воли нужна!
- Теперь пусть спит, - шепнула, выйдя из
комнатки и прикрыв осторожно дверь. – Отвар давайте, как просыпаться будет.
Пусть сутки под ним пробудет. Потом поглядим.
Очень надеюсь, что почистила и прижгла
правильно, как в учебнике было написано.
- Рита, - я посмотрела на девушку, которая
оказалась очень толковой ассистенткой, - оставайтесь с ним, побудете сиделкой.
От работы освобождаю на правах, - чуть не сказала леди Даркрэйн, но вовремя
поймала себя за говорливый язык, - невесты вашего лорда.
Собрав такой ворох благодарностей, что уши
запылали от стыда, как и щеки, я поторопилась вернуться в замок. И вовремя.
Услышав шум еще не лестнице, распахнула дверь в свою спальню и увидела забавную
картину.
Нанетта, с ужасом глядя на пушистый колобок,
который шипел и плевался слюной, как умеют только кошачьи, тихо подвывала,
прижавшись спиной к занавесям. Судя по всему, она готова была забраться по ним
под самый потолок или и вовсе выбраться через окно на крышу, в спасительные
объятия скрипучего флюгера.
Рядом сидела колючая зверюндия, любительница
нямкать груши и греть об меня лапки, почивая на пуховой перине. Хлопая
глазками, она с интересом наблюдала за этой парочкой, явно с любопытством
ожидая развития событий.
Увидев меня, злой пуховой комок с жалобным
мяу поковылял в мою сторону, припадая на заднюю лапку.
- Ты чего хулиганишь, Криволапик? - я
подхватила его на руки, и малыш довольно замурчал. – Нанетту испугал!
- Я… я пойду! – девушка вылетела из комнаты
– к счастью, через дверь, а не через окно.
Котенок проводил ее шипением и еще громче
замурлыкал. Ну, имя у нас уже само родилось. Сев на постель, я почесала
Криволапика за ушком, и тот распушил усы на смешной мордашке. Поняв, что
представления с поеданием крикливых служанок не ожидается, любительница груш
встала на задние лапки и начала старательно карабкаться на кровать,
соскальзывая с покрывала и шлепаясь обратно на пол.
- Вот, а я тебе говорила про девочек,
кушающих на ночь, Грушка, - рассмеялась, глядя на ее старания. – О, теперь и у
тебя есть имя, обжорка колючая!