— Что здесь происходит?! — мужской крик на мгновение оглушил
меня, а затем я почувствовал, как какая-то неведомая сила срывает
меня с места и, оторвав от соперника, имени которого я даже не
знаю, отправляет в полет к ближайшей стене. Но как это сделал этот
высокий мужчина, стоящий рядом, побледневший от злости и сложивший
руки на груди? И тут я вспомнил, что Карамзин сказал, что первый
урок будет по боевой магии. Я ведь тогда не придал значение его
словам, и тут только понял. Магии? Он сказал магии? Господи, да
куда я все-таки попал?!
— Романов, Агушин, Щедров, я долго буду ждать? Что здесь
происходит? Забыли за время каникул, как следует себя вести в
обществе воспитанных людей? — я поднял взгляд на мужчину, все еще
стоявшего возле двери и скрестившего на груди руки. У меня никак не
укладывалось в голове, что он колдун. Богопротивный колдун! Но,
если верить Карамзину, а не верить я ему не мог, потому что нужды
лгать у Дмитрия не было, то мы как раз шли сюда к этому самому
колдуну, чтобы он нас обучал... Господи, да как же это?
Я медленно поднялся, глядя на довольно спокойные лица всех, кто
кроме меня ждал перед дверью, и с трудом подавил желание
перекреститься. Тем временем мужчина отвернулся от меня и в упор
посмотрел на моих недавних противников.
— Виктор Валерьевич, — промямлил Агушин, стараясь не смотреть на
мужчину. Кажется, Карамзин говорил, что-то про Долгова. Наверное,
этот мужик и есть Долгов. А учитывая, как лебезит перед ним мой
недавний противник, то считаться с ним действительно стоило. Его он
боялся, собственно, как и все остальные, потому что любое
перешептывание вмиг прекратилось, как только он задал свой вопрос.
— Мы просто дурачились, да дурачились, ничего криминального.
— Романов, — он повернулся в мою сторону так резко, что я чуть
снова по стене не сполз, теперь уже без помощи магии, или чем он
пользовался, чтобы нас, словно кобелей сцепившихся, растащить. Я не
отводил взгляда от его бледного лица и сумел только кивнуть.
— Да, мы... дурачились, — подтвердил я слова Агушина, лишь бы он
поскорее чем-нибудь другим занялся, чем продолжал меня
рассматривать с брезгливым интересом.
— Больше, чтобы я подобных дурачеств не видел, — он опустил
руки, и махнул в сторону двери, которая открылась без малейшего на
нее воздействия. Чувствуя, что еще немного и просто рухну в
спасительный обморок, я несильно ударил затылком по стене, возле
которой стоял. Потому что колдовство, оно и есть колдовство, и при
всех моих грехах в чернокнижие я замечен не был. — Быстро,
расселились по своим местам, — Долгов приказал это тихим голосом,
но он подействовал на всех нас не хуже шпор норовистому жеребцу.
Даже я заставил себя не думать о том, что происходит, а просто
плыть пока по течению, потому что я все еще ничего не понимаю, а
разобраться надо, если хочу жить.