Пауло Коэльо - страница 16
«Год 1969-й Бразилия начинала во мраке самой жестокой диктатуры за всю свою историю. 13 декабря 1968 года президент республики маршал Артур да Коста-и-Силва подписал «Институционный акт № 5», наглухо запечатавший последние отдушины свободы, еще остававшиеся после военного переворота 1964 года[8]. Подписанный президентом, документ этот, помимо множества иных ограничений общественных свобод и прав граждан, отменял неприкосновенность личности и давал правительству полномочия на цензуру прессы, театра, книгоиздания, а также право приостановить работу Национального конгресса»[9].
«Мы все боимся утратить то, что имеем, будь то наши посевы или самая жизнь. Но страх этот проходит, стоит лишь понять, что и наша история, и история мира пишутся одной и той же рукой» (Пауло Коэльо). С этого убеждения начинается сопротивление диктатуре. В Бразилии сопротивление шло через студенческие марши, литературу и театр. В маршах Пауло участвовал очень редко, скорее ради бравады или же в поисках острых ощущений от столкновений с полицией, чем из-за левых убеждений, свойственных в то время латиноамериканской молодежи.
Артур да Коста-и-Силва – президент Бразилии в 1967–1969 гг.
Он искал источники энергии в ином. Он стал настоящим хиппи – и по одежде, и по манерам поведения, и по образу мысли. В то же время обожал, казалось бы, буржуазные книги и кинофильмы (вроде «Шербурских зонтиков»). Не забывал он и о тех уроках религии, что усвоил в колледже (напомним – это единственное, что он вынес из его стен). Но религия так и оставалась в его сознании очень интимным вопросом, обсуждать который он мог либо только с самим собой, либо на страницах собственных произведений: «Если Божье благословение не принять, оно превращается в проклятье. Я ничего больше от жизни не хочу, а ты меня заставляешь открывать в ней неведомые дали. Я гляжу на них, сознаю свои неслыханные возможности и чувствую себя хуже, чем раньше. Ибо теперь я знаю, что могу обрести все, а мне это не нужно» (Пауло Коэльо).
Удивительно, как совмещалось все это в одном человеке – и тяга к серьезной (и не очень) литературе, и увлечение наркотиками, и хиппи, и политика. Хотя сам Пауло утверждал, что он далек от нее, он скорее обманывал сам себя. Стоит вспомнить хотя бы вот это его изречение – «наркотик – это для меня то же, что автомат для коммунистов и партизан» – и все встает на свои места.