О том, что англосаксонские элиты вовсе не собираются отказываться от претензий – самостоятельно поруководить миром, говорит совсем свежая совместная статья Барака Обамы и Дэвида Кэмерона, опубликованная в лондонской газете «Таймс» под претензионным названием «Нас не запугать варварским убийцам». Эта статья, по существу, – прямой вызов России и всему остальному миру. Вот что они накропали: «Россия держит Украину под прицелом, исламские экстремисты совершают подлые убийства, на этом фоне страны НАТО должны укреплять свой союз…
На востоке Россия разорвала свод общепринятых правил, незаконно и самовольно аннексировав Крым и направив на украинскую территорию солдат, угрожающих теперь суверенному государству. На юге возникла дуга нестабильности, протянувшаяся от Северной Африки и Сахеля до Ближнего Востока…»
Итак, Россию они ставят на одну доску со «всемирным исламским халифатом». Обама и Кэмерон откровенно утверждали, что безопасность американцев и англичан можно обеспечить, только продолжая построение мира по-американски: «мы будем вмешиваться везде и всюду, где посчитаем необходимым».
«Им нужны великие потрясения… в России!» Эта фраза сегодня стала не просто модной, она опошлена, однако мало кто цитирует предшествующие ей слова Столыпина: «Разрешить этот вопрос нельзя, его надо разрешать! В западных государствах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций».
Отсюда давний спор между славянофилами и западниками, который направлен в сторону природы русской цивилизации на будущее. Завтрашнего дня России американцы боятся… Особенно янки недовольны словами об особой миссии русского народа, высказанные философом XX столетия И. Ильиным о том, что «Россия для нас не просто «территория», и не просто «люди», и не только «быт», «уклад» и «мощь». Но это просто национальный сосуд Духа Божия; это наш родной алтарь и храм, и освещенный кровный дедовский очаг. И потому «родина» для нас не предмет бытового пристрастия, а подлинная религиозная святыня. Борясь за родину, мы боремся за совершенство, и силу, и свободу русского духа; а для его расцвета нам нужны и территория, и быт, и государственная мощь».