– Алинка! – Пашка растянулся на кровати подруги и уставился в
потолок.
– Что? – Девушка отошла от окна, в которое только что смотрела,
и уселась за письменный стол. Книги, лежавшие на нём аккуратной
стопкой, так и манили к себе.
– Пойдём погуляем!
– Не хочу.
– Ну, пойдём!
– Не хочу!
– Ну, пойдё-о-о-м!
– Отцепись!
Алина взяла верхнюю книгу и открыла её на первой попавшейся
странице. Слова пусть и не расплывались перед глазами, но их смысл
почти не доходил до девушки. И во многом благодаря
непрекращающемуся нытью, доносящемуся с её же кровати.
– Прекрати выть, пожалуйста, – попросила Алина и захлопнула так
и не пригодившуюся «Историю Древнего Египта». – Иди
переоденься.
– Не хочу домой!
– А я разве говорила что-то про твой дом? – усмехнулась девушка.
– Тут кое-что твоё ещё с начала лета валяется.
Парень уселся на кровати по-турецки.
– Алинка, ты крута!
– Я знаю.
Ровно через десять минут Пашка счастливо вышагивал по улице
возле обречённо вздыхающей подруги. Она как знала, что выходить
сейчас из квартиры – не самая удачная для неё идея. А всё потому,
что во дворе все друг друга знали и, конечно же, каждый торопился
приободрить «бедняжку» Алиночку. А вот сама «страдалица» предпочла
бы, чтобы её вообще оставили в покое. У неё появилось стойкое
ощущение, что именно сегодня все разом взяли выходной, чтобы
посочувствовать оскорблённой соседке.
А когда молодые люди добрались до сквера, Алина и вовсе захотела
провалиться сквозь землю или хотя бы закопаться под асфальт. В это
время Пашкины друзья – к своим она их причисляла лишь с большой
натяжкой, – либо отсыпались, либо у кого-нибудь «зависали». Но
именно в это утро они все разом собрались на своём привычном
вечернем месте.
– Алина! – Первой к ней подскочила Юля. – Ты видела? Нет, ты это
видела? Какой придурок только до такого додумался!
– Сложно было не заметить. Под моим окном написано всё-таки.
Следом за брюнеткой к «опороченной» девушке подскочили и все
остальные, допытываясь, кому так могла насолить тихая отличница.
Версий выдвигалось множество – одна глупее предыдущей. Не
сговариваясь, Алина и Паша не стали рассказывать никому о камере
дяди Пети – у каждого из них были свои соображения насчёт того, кто
мог поступить так низко и так трусливо.
К счастью, долго находиться в чрезмерно навязчивом (а местами и
нахальном – Тоха с особым рвением решил проявить сочувствие)
обществе Алине не пришлось. Пашка, немного выгулявшись, потащил
Алину обратно – он проголодался.