Ну, начнем! Набулькав в хрустальную
рюмку чистенькой из графинчика - она на удивление оказалась
холодненькой - я выловил вилочкой грибок из вазочки, им оказался к
вящему моему удивлению небольшой груздок!
О, как понятно, почему такие цены –
ресторанчик-то не разменивается на всякое дерьмо за бешеные бабки,
а кормит пусть дорого, но красиво и вкусно. Рюмка приятно холодила
руку, ох, алкаш я, алкаш партизанский, поводил рюмку перед носом,
водка пахла нормальной водкой, а точнее, совсем не пахла сивушными
маслами и химией.
После того, как у меня восстановился
нюх, который я потерял, оттрубив на газодобыче в Казахстане, нос у
меня превратился в химическую лабораторию. Он вычленял из запахов
пищи и предметов только синтетические запахи, которые били по его
чуткому осязанию кувалдой, и я, как последний обезьян, начинал
чесаться в самый неподходящий момент.
Водочка, добро пожаловать во
вместилище греха! И я опрокинул рюмку в ненасытную утробу.
Прокатившись по пищеводу холодненькой струйкой, она ухнула в
желудок, и через несколько мгновений там зажегся приятный костерок,
а теперь грибком её приятную.
Груздок вкусно захрустел на зубах и
не песком, который забыли вычистить, а той приятной твердостью
настоявшего груздя, хорошо обработанного и засоленного по правилам,
как у моей бабушки в Сибири. Прислушался к душе - душа молча,
оттаивала. Черное облако злости постепенно рассасывалось. Да к чему
так было психовать, если достаточно одной рюмки, чтоб вся злость
ушла.
Между первой и второй промежуток
небольшой. Водочка бодренько налилась в хрусталь, селедка под шубой
тоже оказалась неплоха - это была реальная селедка, а не картошка с
запахом селедки и её жирные кусочки розовели под свеколкой и
майонезом. На глаза опять попала визитка.
Сейчас, мы тебя оприходуем, вот
примем вторую дозу антидепрессанта, позвоним и спросим, какого
рожна нужно. Селедка оказалась атлантической, жирненькой и не
костлявой. Снимаем шапку перед поваром, не поленился кости выбрать,
уже более умиротворенным взором я окинул ресторан.
Личности, сидевшие за соседними
столиками, после двух рюмок показались мне более благожелательными и мирными. На маленькой
сцене играл небольшой оркестр, состоявший на удивление из скрипки и
какой-то национальной дудки, на которой играл, как мне показалось,
молодой армянин.