. А вот это и есть тот самый момент, который, похоже, действительно волнует Виталия-повествователя.
Недавно он вернулся из Тибета и вывез оттуда откровения, которые существенно изменили его сознание. Там он столкнулся с иной cправедливостью, иными степенями значимости. Он почувствовал, что авторитеты могут рассыпаться в прах там, высоко в горах. Можно быть начальником еще у подножия Гималаев, но перестать что-либо значить среди этих «бритоголовых людей», молчаливо оценивающих тебя внутренним зрением. Они могут вознести на вершины величия и почитания босоногого мальчишку, в детском тельце которого поселился дух великого ламы. Зная как зыбко и преходяще все земное, может ли человек быть уверен в том, что провозглашенное сегодня не покажется ему смешным и глупым завтра?
Виталий путешествует во времени и пространстве, на его пути то и дело возникают люди, чьи привычки и образ мыслей кажутся нам таинственными, почти мистическими. И в общении с ними формируется его сознание, характер, корректируется он сам. То, что прежде он доказывал бы с упрямой настойчивостью, сейчас уже не кажется ему столь значимым. Сейчас ему уже кажется, что лучше промолчать и послушать; ему пришла охота вновь учиться самому. Так, находясь в джунглях, он понял, что для того чтобы выжить в этих условиях, ему просто надо попробовать жить подражая дикарям, следовать их традициям. Испытывать те же лишения, не считая их таковыми, и тогда тебя не съедят. А когда придет пора уезжать – они отпустят тебя с миром.
Я спросила его, встречал ли он что-то мистическое в своих путешествиях? О, конечно! И не только встречал, он сам являл бесспорную мистику жителям джунглей. Ведь согласитесь, для них наручные часы – сущее волшебство. Это что-то живое, стучащее как сердце. А бритва?! Не так ли мы разглядываем предметы, которые находим в местах предположительных посадок инопланетных кораблей?
Помните «Пикник на обочине» братьев Стругацких? И как не назвать мистикой саму возможность существования рядом, параллельно, двух, трех и более миров? Мир цивилизованных людей и дикарей, мир мужчин и женщин, человека и животных.
С недавних пор ему нравится природа без людей и человек вне природы (если такое бывает). Ему нравится созерцать. Есть основания предполагать, что он уже предчувствует томительное ощущение грядущих перемен в своем сознании, границы которого раздвинулись. Что он видит, сидя на скалистом плато, глядя, как медлит, наслаждаясь своим величием, заходящее солнце?