Я не люблю
[по мотивам Владимира Высоцкого]
Я не могу, я не люблю, я не умею и не сумею, потому что не хочу нагнуться к слабому, чтоб потрепать за щеку, а встав на цыпочки, сказать, что я лечу.
И потерпеть, когда терпеть противно, и помолчать, когда молчать нельзя, советовать, когда никто не просит, и не прийти, когда зовут друзья. И бормотать, и лепетать, и в грудь помпезно ударять, и лебезить, и хлопотать, и «подкрадаться». И подтирать, и подпирать, и подавать, и подгонять, и подкупать, и подменять, и поддаваться.
Меня всю жизнь от этих «под» бросает в дрожь, кидает в пот и заставляет, что ни год, считать потери. От них беда и суета, и затхлый запах изо рта. Плодят их «живчики» и сонные тетери.
На пьянке петь – не подпевать. С друзьями быть – не отбывать. За дело бить – не подбивать и ухмыляться. На свете жить – не поживать. А в стае выть – не подвывать. От жизни брать – не подбирать и умиляться.
Я не люблю упрямых и надменных, обидчивых, трусливых и скупых. Не понимаю слово «непременно», и там, где точки вместо запятых.
Я не могу для дела пить, стенать, ушами шевелить и взятки брать или давать, что равнозначно.
Дым в небо кольцами пускать, копить, копаться, распускать, подозревать и ревновать, и распинаться.
Я не люблю себя, когда болею, когда из вежливости слушать не умею, когда вздыхаю чаще, чем дышу. А главное, что маме не пишу.
Когда я дело до конца не довожу и от услуги отказаться не спешу. Достойных слов, когда в ответ не нахожу. Но главное, что маме не пишу.
Зато умею я прощать, зато умею я молчать, зато умею отвечать глаза не пряча. Зато умею я любить, стремясь самим собою быть. Не знаю только это дурь или удача?