Представляете? Не то что о метрополитене, о Москве, да что там о Москве, о чесноке (простите, опять сосед выдохнул) люди не ведают. Ходят голые, едят, что поймают, женщин, правда, в этом смысле не трогают. Берегут слабый пол, как и мы, впрочем. Ой, извините, мне на следующей выходить, а гражданка своей сумочкой весь автобус перегородила. Сейчас мы с мужиками эту сумочку сдвинем, я в метро нырну и там продолжим.
Так на чем я там остановился? А, на коряге. Стою, я значит, на коряге, по колено в воде, вдруг ветка хрустнула. Прямо передо мною как из-под земли вырос голый, раскрашенный индеец с громадным луком. Наконечник стрелы направлен мне в грудь.
Что-то пропустил, говорите? Что было после метро? Да это не интересно. Через час я был в аэропорту Шереметьево, через три – в Венеции, через десять в Каракасе, через сутки в Пуэрто-Аякуче, а вскоре, оттолкнувшись от береговой границы Колумбии левой ногой, обутой в сапог на высокой шнуровке, я ступил сапогом правой на берег в верховьях реки Ориноко в Венесуэле.
И вот оставлено последнее средство передвижения, ставшее обузой, – долблёные индейские лодки. Мы оставляем их с тем же сожалением, как до этого нам пришлось расстаться, ввиду их дальнейшей профнепригодности, с джипом, катером и даже предыдущим проводником. Нет, профессионал он, как проводник, классный, но вот идти дальше наотрез отказался. Основной аргумент прост и понятен – стрелы яномами с ядом кураре, летающие в этих местах порою очень активно, вылетающие неожиданно и попадающие в цель очень точно, отрицательно действуют на его нервную систему.
Очередные сутки мы буквально прорубаемся через сельву, не нами метко прозванную «зелёным адом». Все это время нас едят. Не то, чтобы больно и большими кусками, а так, «в лёгкую». Ну, ладно бы нападали ядовитые змеи, пиранья, или какая-нибудь «тигра» (как называют здесь любую дикую животину из семейства кошачьих). Словом, враг – так враг, чтоб и вид достойный, и размер осязаемый, как, например, у той вчерашней анаконды, очевидно, и не подозревавшей, что по её протоке может передвигаться кто-то, кого она не в состоянии с её подростковой трехметровой фигурой задавить и проглотить. А то ведь грызут отчаянно те, кого и не видно сразу: мошки, комары, осы, муравьи и прочая многомиллионная братия.