Слышишь – бьется стальное сердце,
Видишь – рассвет озаряет трассу,
Чувствуешь – вы слились воедино,
Знаешь – дороге конца не будет.
Последние аккорды были почти не слышны за возгласами зала. В общем шуме Эрика различила: «Вперед!!!», «Ве-тро-бой!», «Владислав, давай!!!». Владислав неожиданно церемонно поклонился публике. Волна светлых волос почти коснулась сцены. Кто-то потянулся вперед, но Владислав уже снова стоял во весь рост, не обращая внимания на попытки до него дотронуться. Отошел назад, присел перед ударной установкой, как будто собираясь с силами. Только сейчас Эрика разглядела, что странные линии на его плече – вовсе не татуировка, как ей сначала показалось, а старые шрамы, глубоко исполосовавшие руку. Что это было – авария, драка? Почему-то Эрика вновь и вновь возвращалась взглядом к этим шрамам. Владислав их не скрывает, как поступили бы многие на его месте… «А зачем? – резонно заметил чертенок. – Он про свою руку уже и не помнит, наверное, привык, что так выглядит. Да и не сказать, чтобы это его портило». Но странно, что он нормально владеет рукой – такое впечатление, что плечо было порвано чуть ли не в клочья…
– Час настал, – проговорил Владислав, словно бы ни к кому не обращаясь – лишь когда на его слова откликнулись гитары, Эрика поняла, что он просто назвал следующую песню. На сей раз мелодия текла неторопливо, не прежняя буря – спокойные воды равнинной реки. Не яростный огонь – тихое пламя свечи. Над залом поднялись огоньки зажигалок, многие взялись за руки. Эрика почувствовала, что Саня ищет ее руку, и вложила свою ладонь в его. С другой стороны ее взял за руку Дима.
– Час настал, я от дней суеты ухожу,
И сомкнется листва за спиной.
На вершине холма на луну погляжу
И услышу вдали волчий вой…
[1]На этих словах Владислав встал и медленно подошел почти к самому краю сцены. Протянул руку, указывая на невидимый лунный диск. Эрика вдруг вспомнила, что вчера видела над городом луну, и до полнолуния не хватало только маленького краешка… На мгновение луч прожектора, выхвативший из тени фигуру Владислава, показался серебристым лунным светом, и словно нет никакого зала, а есть лишь осенняя ночь… Может быть, и в самом деле вдали мелькнет тень хищника? Но наваждение тут же развеялось, и остался лишь голос Владислава: