Наверное, я все-таки заснула. После того, как разобрала обратно все свои вещи, а также те, что привезла в чемодане, я присела, намереваясь встать через десять минут и заняться заданиями, коих накопилась уйма.
Однако, едва я разлепила глаза и поняла, что на улице уже темно, за дверью раздались голоса:
— Твоя дочь вернулась! — Алла была явно недовольна.
— Алина? — а вот отец был удивлен.
— Ну у тебя одна дочь! Нахамила мне и в комнате заперлась.
— Я поговорю с ней позднее.
Я встала и тихонько подошла к двери. Прислушалась. Как раз в этот момент Алла понизила голос до шепота:
— Я не хочу видеть эту девчонку в своем доме, Павлик.
Фу, Павлик! Боже, папа, как ты можешь позволять так себя называть?!
— Котик мой, я поговорю с Алиной, и она уйдет, — ответил отец так же тихо.
Я зло выдохнула. Уйдет она, как же! Не удержавшись, щелкнула замком и широко раскрыла дверь.
Тут же взгляды отца и его любовницы устремились на меня. Но Алла была мне не интересна. Я смотрела на отца, смотрела ему в глаза и понимала… понимала, что чувств к нему, коме презрения, не осталось. Он вытравил из меня все остальные чувства. Даже всё никак не желающую умирать любовь к родному человеку… Всё уничтожил.
— Алина… — опешил папа. Сделал ко мне шаг, наверное, намереваясь обнять, но я остановила его выставив ладонь перед собой.
— Не надо, — сказала жестко. — Я вернулась домой, папа. И вы со своей… — окинула презрительным взглядом Аллу, — будущей женой не сможете меня выставить. Я здесь прописана. И по завещанию мамы половина квартиры — моя. Поэтому давайте как-то сосуществовать. Мирно, или не особо — это зависит от вас.
— А почему ты вернулась, дочка? — от его «дочка» внутри все покоробилось, перевернулось, противясь. Отец будто не услышал мои слова. Пропустил мимо ушей.
— Я ошиблась, уйдя, — вздернула подбородок. С вызовом посмотрела.
В глазах отца вспыхнуло недовольство. Но он мигом его заглушил и улыбнулся.
— Хорошо, дочка, — кивнул. — Хорошо, живи. Это и твой дом, дорогая. Мы с Аллой будем тебе рады.
Да, особенно твоя Алла.
Я едва не сказала это вслух, едва сдержалась. Тоже коротко кивнула и пошла к вешалке. Хотелось хоть на пару минут выйти на улицу, избавиться от этой вони лжи и презрения, что окутали всю квартиру, не оставив ни единого нетронутого уголка. И теперь мне придется тут жить… Боже, дай мне сил и терпения!..