Не обращая на меня внимания, Громов поднял крышку со сковороды и довольно кивнул.
— С сыром. Как я люблю. Как ты узнала? — наконец посмотрел на меня, едва склонив голову, и прищурился.
— Я тоже, — сипло выдавила и, кашлянув, продолжила: — Тоже люблю с сыром.
— Отлично, — он как-то слишком порывисто отошел в сторону. Открыл шкафчик, где хранилась посуда, достал две тарелки и подал мне. — Тогда ты не будешь против составить мне кампанию?
— А горничные разве едят за одним столом с хозяевами? — забрала тарелки и поставила рядом с плитой. Когда Олег держится от меня хотя бы на расстоянии вытянутой руки, и дышать легче, и голова лучше соображает.
— Почему бы и нет, — оперевшись о столешницу, ухмыльнулся Громов. Внимательно наблюдал за тем, как я раскладываю омлет по тарелкам, а когда я закончила, подошел к кофемашине.
— Я могу сама сделать кофе, — сказала я.
— Мне несложно нажать на кнопку, — взяв две приготовленные мной чашки, Олег поставил их на поддон. Одно движение, и струйки одновременно потекли в белую керамику. Контрасты. Весь он сделан из контрастов, заставляющих меня быть настороже. — Садись за стол, Алина.
Я решила не спорить, тем более, что есть мне очень хотелось.
Олег уселся напротив и, взяв вилку, ковырнул омлет. Я так сильно боялась, что ему не понравится, что аж ладошки вспотели. Мне было важно, чтобы завтрак пришелся ему по вкусу, потому что любую работу, любое задание я привыкла выполнять максимально хорошо. Инка называет это «синдром отличницы». Что же…
— Вкусно? — когда Олег, промолчав, положил в рот второй кусочек, с тянущимся следом за вилкой сыром, все же спросила я.
— Попробуй, — кивнул на мою тарелку.
Я даже не притронулась к еде, наблюдая за ним.
— Вкусно.
— И мне вкусно, — в глазах его плясали смешинки. — Ты хорошо готовишь.
— Это всего лишь омлет.
— Поверь, даже его можно испортить.
— Поставлю плюсик в свой список достоинств, — хмыкнула невесело.
— Посмотрим, как ты будешь убираться, — взгляды наши встретились.
Он улыбался. Ему идет улыбка. Я едва не сказала это вслух, но вовремя остановилась и принялась за еду.
Кофемашина выключилась, Олег, поднявшись, забрал чашки. Поставил передо мной одну, отхлебнул из своей и снова присел.
— Кстати, о моих обязанностях, — напомнила я и наткнулась на пренебрежительную усмешку. Это меня напрягло. — Что? — спросила с вызовом.