И я почти решаюсь влезть еще в один спор, но чувствую вибрацию магофона в кармане юбки.
Мужчина тоже это чувствует. Магофон зажат между нашими телами.
Мы смотрим друг на друга.
Я не пытаюсь достать магофон, продолжающий мелко вибрировать. И без того добавляя нервозности.
Да когда же он перестанет звонить? Уже сил нет.
- Ответь, - мне кажется, что я слышу раздражение мужчины.
Медленно ныряю рукой в складки одежды, пытаясь нащупать магический артефакт связи. Вожу туда-сюда, туда-сюда.
Рука натыкается под тканью на что-то твердое… живое… горячее.
В ужасе понимаю, что совершенно лезу не туда рукой. А то, что я в первое мгновение посчитала магофоном, оказывается принадлежащим незнакомцу.
- Пара движений вверх и вниз и мне станет намного приятнее, - хрипит он, демон его подери.
- Я… я… не хотела. Мне… мне нужен магофон.
- Я так и понял, птичка. Продолжай в том же духе, - уголки губ мужчины ползут вверх. Не сильно, едва заметно. Но это добавляет привлекательности суровому лицу.
А магофон все вибрирует. Я готова заложить свою ведьмовскую силу, лишь бы он перестал. Он все дрожит и дрожит.
Теперь понимаю тех людей, которые в порыве злости разбивают артефакты о стену. До мелких крошек, до микрочастиц. Иной раз в магофоны вселяется сам дьявол.
Выдыхаю и делаю еще одну попытку обнаружить искомое в складках одежды.
И, о чудо! Мне удается нащупать прорезь кармана, а в нем злобную вещицу, убившую миллион нервных клеток.
Трясущейся от напряжения рукой достаю магофон и активирую.
- Слушаю, - меня совершенно не интересует кто звонит, я сосредоточена на мужчине, что пристально смотрит на меня пылающим взглядом, от которого по телу пробегают всполохи пламени.
- Тельма, ты где? - кричит из артефакта Луиза.
- Лула, спокойнее, - одергиваю подругу. Я уже пожалела, что активировала связь. Но поздно.
- Тельма, с тобой все в порядке? - ее голос вибрирует, не слабее магофона за секунду до этого. - Куда ты исчезла с мужиком, годящимся тебе в отцы? Я тебя обыскалась.
Я с ужасом смотрю на незнакомца, в чьих объятиях продолжаю лежать и вижу, как каменеет его лицо. Черты заостряются, приобретая хищность. За доли секунды он превращается в совершенно иного человека.
Холодного. Отстраненного. Опасного.
- Со мной все хорошо. Потом поговорим, - стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, с достоинством.