Что же ее так напугало?
- Провожу работу с подозреваемой в организации заговора, имеющего целью свержение императора и уничтожению членов его семьи. Так же фигурантка нанесла увечья гражданскому лицу, намереваясь устроить побег из мобиля перевозящего задержанных. Для чего применила запрещенное магическое воздействие. Соответствующий рапорт имеется, Ваше Превосходительство.
Все интереснее и интереснее.
Уж не притаился ли под перьями птички матерый волк?
- Это все ложь! - воскликнула птичка. - Все совсем не так, как он говорит. Какой заговор? Какой побег? Ничего такого не было.
Ого, а у девочки голосок прорезался. С такой стороны я ее еще не видел.
- И чем же ваша версия событий отличается от изложенной? - спросил вроде бы мягко, вовсе не громко, как обычно говорил на работе.
Только почему-то услышав мой голос офицер еще больше вытянулся в струнку, а девушка побледнела.
- У нас была мирная демонстрация, целью которой являлось привлечение внимания к интересам незащищенных слоев населения, - выпалила она. Всем своим видом показывая солидарность с демонстрантами.
- И в какой именно момент она была мирной? В тот, когда протестующим предложили разойтись по домам, а они не послушались? Или в тот когда в сторону полицейских летели бутылки с зажигательной смесью, которая при попадании на защитное обмундирование входит с ним в реакцию, и способно за несколько минут спалить человека дотла? Или может быть тогда, когда исподтишка вонзали под ребра нож полицейскому выполняющему свои функции по организации порядка? А может она приобрела мирный характер, когда булыжник в руках мирного демонстранта крошил защитный шлем полицейского?
Вопросы из меня сыпались один за другим.
И чем больше их произносилось, тем явственнее округлялись глаза птички.
- Я не знала. Я не виновата, - она поднесла кулачок ко рту в неосознанном жесте.
Или же осознанном? Может ли птичка быть первоклассной актрисой, чье мастерство превосходит даже матерых профессионалок своего дела.
- Хорошо, - произнес вкрадчиво. - Если не вы, то кто?
- Я не знаю, - она собиралась расплакаться.
Слезы на глазах птички, последнее что желал видеть мой внутренний демон.
- Офицер, вы свободны. Я сам закончу допрос, - разговаривать с девушкой в присутствии постороннего казалось кощунством. Как будто наша беседа интимна, и чужое присутствие совершенно лишнее.