– Ну ты и напугал нас. Что случилось?
– Да если бы я знал.
– Как себя чувствуешь?
– Как будто хасаны пожевали, кстати, где они? Только что были.
– На подхвате, за водой пошли. И я пойду. Надо комнаты обойти, вдруг твари полезут.
Через три меры бодрым шагом вошла Нейла. За ее спиной маячила Софья.
– Лупоглазик, ты вроде здоровый, а раскис как девчонка, – звенящим голоском произнесла она, присев рядом. – Давай посмотрим, что с тобой.
Нейла закрыла глаза, переходя на магическое зрение, спустя двадцать ударов сердца, подняв веки, стала осматривать меня пустым взглядом. Что-то в ней было не так, но я никак не мог уловить что.
– Ну вот, все хорошо, сила заструилась. Софья тебя напоит зельем, а потом дед маны подкачает, и снова можешь глаза таращить.
– Что у тебя с глазами? – понял я наконец, в чем несоответствие.
Глаза Нейлы из зеленых превратились в темно-изумрудные.
– Да так, устала. – Нейла оглянулась на Софью.
– Расскажи. Лучше сама, – равнодушно произнесла та. – Я пока отвар для зелья приготовлю.
– Ну… – начала Нейла, когда Софья удалилась. – В общем, я могу собирать темную ману.
– Что значит – темную?
– Сама плохо знаю. Я слышала раньше, что темные могут владеть какой-то другой силой. Но в академии такие вопросы строго пресекались, вплоть до карцера. Я считала, что это выдумка студентов. А теперь, когда всем плохо, меня, наоборот, переполняют силы. Дед говорит, вокруг нас огромное количество темной маны, которую могут впитывать только темные. Поэтому теперь все считают меня темной. Получается, что я настоящая ведьма.
Голос Нейлы слегка дрожал. Одно дело играть на словах в темную магию, а другое – столкнуться с ней наяву.
– Ну что, все хорошо? – Лицо деда, вошедшего в комнату, слегка осунулось. Он, кажется, даже стал слегка меньше ростом. – Расскажи-ка мне, чего второй раз вырубился? А то мы уже гадать устали. Вроде эманаций силы в это время не наблюдалось, наоборот, должен был подняться.
– Каких эманаций?
– Потом расскажу, сначала о тебе. Лечить надо, а я побаиваюсь тебе силу качать.
– Ну, когда все ушли, я решил силы из меча взять. Дальше не помню.
Дед поднял стоящий у изголовья меч. Сдернул оплетку навершия – камень имел насыщенный красно-черный цвет. Никогда раньше он не приобретал такого оттенка.
– Тогда все ясно. Подвинься, дочка, сейчас поднимем молодца, – согнал он сидящую на краю кровати Нейлу.