– Господи! Господи! Го-о-о-споди-и-и! Прости Господи меня грешного! – С большим усилием воли, стоя на коленях, произносил наш больной товарищ. – Пожалуйста, – добавил он.
Все эти слова наш больной Вова проговаривал только про себя. Все дело в том, что язык, от наступившей засухи, никак не возможно было повернуть в какую бы то ни было сторону. Да, хоть ты тресни.
– Помоги мне, Боже! Прошу тебя, помоги! Я тоже тебе когда нибудь помогу. Да, что же я такое несу-то… Прости, прости дурака, Господи! Дай мне, хоть немного облегчения… Все вытерплю, лишь бы не сдохнуть скоропостижно! Прости миленький, прости хорошенький! О, мой боженька! Блин, опять чушь несу… С утра уже молюсь тебе, Божечка! Не буду больше… Вот истинный крест, не буду… Только прости! Направь на путь истинный, Господи… Го-о-оспо-о-оди-и-и! – И так, до полнейшей бесконечности.
Хоть воззвания эти были и мысленными, но, тем не менее, могло показаться, что они достаточно громко звучали по всей бахче. Энергия, собравшаяся вокруг злополучного места, сгруппировалась настолько сильно, что показалось, будто даже переворачивались арбузы.
Вова с неимоверным усилием воли встал на непослушные ноги и, тяжело передвигая ими, побрел в сторону бахчи…
– Только бы дойти… Только дойти, – шипел себе под нос бахчевник. – Фу, наконец-то…
О, это было, действительно, просто великое счастье! Впереди показались те самые полосато зеленые, удивительные и спасающие в очень трудную минуту ягоды. От внезапно прилетевшего волнения, Владимир споткнулся и, с чувством независимости от центральной нервной системы, вновь грохнулся на колени.
– Ну, ничего, я уже у цели, – подумал он, и стал уверенно перемещаться на всех четырех конечностях.
Тут еще, как назло ветка огромная за сползающую штанину зацепилась. Некоторое время нога пыталась спихнуть попавшееся на пути препятствие, но потом плюнула на это дело и стала усиленно трудится для достижения цели в намеченном маршруте.
– Ох… У-у-ф-ф… – пыхтел бахчевник.
Владимир дополз до ближайшего самого большого, а значит самого вкусного арбуза. Рука – убийца нетерпеливо вздернулась над головой, измученного жаждой человека. Она, вместе с кулаком, с невероятной силой обрушилась на красивое и зеленое чудо. Чудо раскололось пополам. На свет Божий сверкнула сочными красками алая мякоть с коричневыми семечками. Обе ладони, с нескрываемой жестокостью, врезались в сердцевину одной из половин обворожительной ягоды. Рот не стал кусать, он просто влез, с последующей за ним мордой, прямо внутрь сердцевины и, невероятно захлебываясь, стал всасывать в удивительный центр вожделенных возможностей легкодоступную, чудодейственную и умопомрачительную влагу.