Устроить надо бедолаг,
хотя теперь им кровный враг
приятней милостей моих.
А ты чего, мой друг, притих?
Да. Я не сволочь, хоть порою,
как одуревший, матом крою,
в моих словах лишь часть меня,
мои слова – души броня,
которая лишь защищает
то, что вокруг никто не знает.
Ведь я и сам из грязи в князи
пролез, встречая столько мрази
на этом чёртовом пути,
чтоб в сливки общества войти.
Меня ничем не удивить:
меня ведь тоже посадить
хотели бывшие партнёры.
Судов убогих коридоры
мне снились долго, и порой
я укрывался с головой,
ночами мрак тот вспоминая…
Да и теперь я, засыпая,
всё думаю: зачем тогда
разменивал свои года
на обретение богатства?
И понимаю: даже братство,
любовь, забота, уважение,
любое мысли достижение
не ценится, пока цена
ему на рынке не дана.
Я знаю, ты меня осудишь
и, безусловно, прав ты будешь,
что есть ценнее денег нечто,
но мне не повезло, конечно,
по жизни встретить человека,
который бы на четвереньках
за деньги ползать бы не стал,
и на почётный пьедестал
не водрузил бы без оглядки
любого, кто всегда в порядке
и кто купается в достатке,
кого всегда спасают взятки,
кто баб меняет, как перчатки.
Всё продаётся. Может быть,
когда-нибудь смогу забыть
о том, что вытерпеть пришлось,
порой надеясь на авось.
Конечно, жалко мужика,
и я переборщил слегка,
но, зная жизнь, не веря в чудо
Конец ознакомительного фрагмента.