– Чем, по-твоему, я её дразню? Тобой?
Я всё-таки пихнула его локтем в бок.
– Отодвинься от меня.
Я почувствовала его дыхание на своей щеке, и поняла, что он вздохнул. Но отодвинулся. Немного. Совсем немного. Одна его рука так и осталась на моей талии.
– Хочешь потанцевать?
Я посмотрела на него с намёком.
– Антон…
– Да, да, прости. Глупость сморозил. – Он глянул вниз. – Хотя, Лиску это не волнует, по-видимому.
– Ты сам сказал, она ребёнок.
– Угу, при всём при этом озабоченный.
– Нельзя так говорить.
– Очень даже можно. Поверь.
– Фу.
Он широко улыбнулся, глядя мне в лицо.
– Ещё одно различие между вами.
– Ещё раз «фу», Антон. – Я тоже посмотрела вниз, по огненным всполохам на платье, разглядела Алису. – Она на тебя смотрит.
Антон от меня отодвинулся, наклонился немного, чтобы облокотиться на перила. Рукой Алисе махнул. Потом посмотрел на меня.
– Тебе хоть нравится?
Я обвела взглядом зал.
– Я никогда подобного не видела, – призналась я. – Это… – Я секунду подбирала правильное слово. – Впечатляет.
– На следующей неделе у нас пенная вечеринка. – Он откровенно смеялся надо мной.
– И что это означает?
– Это означает, что к этим джинсам ты надеваешь обтягивающую майку, и после пены это выглядит очень эротично. И целый зал таких девушек. Которые визжат, стонут и предлагают себя. – Я сделала судорожный вздох, а Антон рассмеялся и кивнул, соглашаясь с моими мыслями. – Да, милая, это ещё одно «фу».
Я головой покачала, но не для того, чтобы выразить своё презрение, а для того, чтобы сказать ему:
– Я тебе не милая.
– А кто?
Отвечать я не стала, провела ладонью по гладкому металлическому поручню, после чего сказала:
– Я бы хотела уехать.
– Устала?
Я кивнула, решив с ним не спорить. Антон сразу выпрямился.
– Я тебя отвезу.
– Вызови такси… – попыталась протестовать я, но он лишь снова взял меня за руку, поддерживал, пока я спускалась по лестнице.
На выходе я обернулась, но в толпе танцующих сестру уже не рассмотрела. Подумала о том, как она расстроится, не найдя Антона, но того это, видимо, не беспокоило. Мы прошли мимо весёлых людей, вышедших из зала подышать свежим воздухом, я тоже задышала глубоко и часто, после искусственного угара танцпола, и к своему удивлению поняла, что на улице почти стемнело.
– Может, здесь останешься? – предложил Антон. – Хочешь, в моём номере… хочешь, найдём другой, если тебе неуютно в отцовском.