– Почему? – спросил Диктатор.
– Ненавидеть стало некого, – пояснил Дракон, – кроме себя, это страшно.
– А что случилось с королем?
– Он погоревал, пострадал и сделался селекционером.
– Это как? – заинтересовался Диктатор.
– Хорошо, вот как, – ответила Принцесса. – Королем прадедушка был, может, и не очень, а вот сельскохозяйственные культуры скрещивал, любо-дорого. Каких чудесных плодов только не навыращивал! К нему опыт перенимать со всего света приезжали.
– Понял, – кисло улыбнулся Диктатор. – Спасибо, друзья. Пойду я, государственные дела, знаете ли…
– Что-то мне подсказывает, мы здесь в последний раз, – с сожалением оглядел погреба Дракон, выбирая бочку постарше.
– Он, вроде, неплохой Диктатор, лучший среди себе подобных, – добила джойнт Принцесса.
– Но не король…
– Это да…
Над городом собирался метеоритный дождь.
15
– Кузина Эмма сменила грудные импланты и обрела новую личность, – сообщила Принцесса, просматривая почту.
– Ну и как? – заглянул ей через плечо Дракон.
– Плохо. Не могут ужиться.
– Это временно, – зевнул Дракон. – Они же подписывали соглашение?
– Естественно, – кивнула Принцесса. – Она замужем за коллегией адвокатов.
– Тогда это просто притирка, – Дракон нашарил в углу непочатую винную бочку и вышиб дно когтем. – Вот если бы новая личность обрела кузину Эмму без ее согласия, с ней вполне могло бы случиться такое…
– Какое? – заинтересовала Принцесса.
– Страшное… – замогильным голосом шепнул Дракон, протягивая Принцессе свежескрученный джойнт и пылающий коготь, – как с Петром Сергеевичем.
– Кто это? – прикурила Принцесса.
– Какой-то человек в каком-то мире, – ответил Дракон. – Не так это важно. Важно другое. Петр Сергеевич был абсолютно доволен собой, жизнью вокруг и морским кругосветным путешествием, пока его не смыло за борт шаловливой волной. Очнулся Петр Сергеевич в собственной квартире, цел, невредим, но с каким-то посторонним голосом в голове.
– И что тут страшного? – хмыкнула Принцесса. – Пробился у человека внутренний голос. Воззвал, небось, куда-нибудь.
– Если бы, – вздохнул Дракон. – Голос в голове Петра Сергеевича не был его личным внутренним голосом. Потому, что настоящий внутренний голос Петра Сергеевича был нем от рождения, а даже если бы и нет, стихов уж точно не сочинял. А именно этим и занимался голос в голове бедного Петра Сергеевича.