Мы его благодарили так искренне, что он немного приостановился и сказал: «Ладно, не благодарите, но помните, что вам повезло – вечером мало машин едет в город. Пусть это будет вам уроком: если идете в лес, да зимой, то будьте готовы ко всему. Но вы молодцы – крепко держались. Ну, бывайте!»
Тут он укатил, а мы, с трудом передвигая ноги, пошли по домам. Я и Славка на всю жизнь запомнили человечного Андрея и даже номер его колесницы. Потом иногда видели его машину и всегда приветливо махали друг другу руками.
Летом в августе мы оказались в том же лесу. Собирали малину и грибы, если попадутся. Случайно вышли к участку леса, где пробирались по снегу зимой. Летом его невозможно узнать. И только ели со срезанными вершинами выдавали место нашего приключения.
Стало немного не по себе, потому что верхние ветки елок уже немного загнулись вверх. Казалось, что они как бы приподняли руки, показывая свое возмущение нашим поступком. Больше таких походов за новогодней елкой мы не делали – хватило одного урока.
Сразу за вагоноремонтным заводом начиналась окраина города, ближайшие села Лукьяново и Григорьевское располагались друг за другом по дороге, идущей из города. Примерно к югу от села Григорьевского до поселка с романтическим названием Ковырино тянулась «торфянка». Это осушенное болото, из которого в войну и некоторое время после нее добывали торф – пожалуй, главное наше полезное ископаемое.
От тех времен остались длинные и широкие канавы-карьеры глубиной около метра. Они заросли вереском, багульником, ивой и березками. Неожиданно мы прознали, что на «торфянке» полно голубики. Нам объяснили, как туда добраться, и мы через день пошли «на промысел».
Надо сказать, что ребята и девчонки нашей компании часто собирали дары природы в ближайших полях за городом. Вдоль излучины реки тянулись обширные луга. Там пасли коров, но эти же луга считались нашим местом промысла крапивы, гусиного лука, щавеля и земляники. А тут вдруг нам открывались новые неизведанные места.
Нам исполнилось уже по семь-восемь лет, и мы проводили целые дни во дворах около домов. Приглядывали за нами главным образом бабушки, а вот дедушек ни у кого уже не было. Бабушки отслеживали, прежде всего, регулярность питания – то есть посередине дня отпрыску полагался обед. В этот период приходилось откладывать коллективные игры, так как то один, то другой член команды «выбывал из строя» по уважительной причине.