Орбита Земли, вдруг метнувшись за метеоритом,
зацепилась когда-то за крюк в поднебесных низах.
Артефакты. Бразды мракобесья – в руках эрудитов.
Пегие стопы ликующих магов – на красных углях.
Для расслабления мышц полагается праздник,
бесперый двуногий под модную музыку съест барбекю
из четвероногих косматых. И в стаях, и в братствах —
кто не будет прожеван, тот в собственном сгинет соку.
Мед и прополис подслащивают болевые пороги,
скелеты с улыбкою сфинкса – нетленны в шкафах.
В полнолунье нисходят каскады фантазмов с отрогов,
Шахразаду за шик алогизмов корит падишах.
Утро добавит скупым очертаньям объема и красок,
терпенье и труд, как и водится, все перетрут.
А в очагах обязательной жертвенной встряски
просядет в фатальную неисчерпаемость грунт.
Просквожена фимиамом, экстазом тотема берлога,
у черноликих вождей утопает в гирляндах живот.
Ах, зачем так гремуча в глубинах сердечных изжога
и какая-то память в отрыве от мозга живет?
На перлах природы – печати и штампы натуралиста,
у служителей культа – в бисере и бриллиантах парча.
В жутких проемах искусств еле теплится Божья искра,
а самоспасение самоубийственно жаждет луча.