Сократов заморгал, задумался – пытался вспомнить.
– Имя знакомое вроде, но не встречал…
Громко засмеялась, да так, что слезы выступили на глазах.
– Ой, не могу! Уписаюсь сейчас! Её не встречал! Да она померла сто тысяч лет назад!
Посетитель глядел удивлённо и не нашёл ничего лучшего, как сказать:
– Цены на рынке на цветочки – с ума сойти…
Неизвестно, чем кончилась бы эта содержательная беседа, скорее всего Клео бестрепетно послала бы его по одному, всем известному, адресу, но…
Но тут раздалась негромкая печальная мелодия дудки и Сократов оживился.
– У вас музицируют! Прелестно! Что за инструмент?
Она вдруг немного пожалела этого недотёпу и решила не выгонять, пусть живёт.
– Папан на своей дудке дудит, как говорит маман – дурью мается, а мне нравится.
– Дудка! Народный инструмент! Фольклор! Очень мелодично! – уже достаточно громко произнёс гость.
Клео встала, открыла дверь.
– Папан! Гуляй сюда! Тут твою дудку хвалят!
Типкин вошел, конечно, не стал переодеваться, а был всё в той же пижаме и сказал весело:
– Спасибо! Гранд мерси! – научился от посетителей ресторана, – а вы кто? Жених, али как?
Клео продолжала веселиться.
– Он самый! Типа Роберт! В смысле – доцент! Большой учёный!
Сократов чуть нахмурился, почувствовал насмешку. Вообще-то был человеком необидчивым и на многое не обращал внимания, но сейчас…
– Прошу прошения, прелестная хозяйка этого дома, – он даже повысил голос: – Во-первых, не доцент, а доцент. И Роберт, а Роберт.
– Не один хрен! – не унималась Клео, Типкин строго поглядел на неё, всё-таки гость, и учёный. А науку Рауль Лукич уважал со страшной силой, и если по ящику шли какие-то похожие передачи, старался их посмотреть, выдерживая бои с Евой Сидоровной.
– Замолкни сей момент и не возникай! – приказал дочери и обратился к Сократову: – Садитесь, имею к вам, как к представителю нашей науки, ряд животрепещущих вопросов.
Клео фыркнула достаточно громко, даже не пытаясь сдержаться.
– Каких вопросов? Прыгают они, чё ли? Уписаться можно!
Отец только головой покачал.
– Не хулигань, очень тебя прошу.
Но та и не думала останавливаться, очень ей понравился этот придурковатый доцент, с ним было весело. А веселиться она любила больше всего. И крикнула:
– Эй, ты, жених! Пошли танцевать!
Сократов не понял, молча глядел на неё. А Клео продолжала: