– А разве ты не составишь мне компанию? – всерьез спросила она. – Или ты не терпишь живопись?
– Терплю, – сказал я, – то есть она мне нравится. Просто я не хотел бы быть тебе обузой.
– Ты прав, Джон, – задумалась она, – после перехода на *ты* и *Эли* я просто уже забыла, что должна была пригласить тебя. Извини. И прими мое приглашение, пожалуйста.
Я знал и видел, что она прекрасно воспитана в хороших манерах. Но ее вербальное отношение ко мне я еще воспринимал с опаской. Никакие другие мои клиенты так со мной не разговаривали. В этом же случае, Эли как бы специально старалась уровнять нас, то есть, подстроится под мой профессиональный разговор с клиентом. Я действительно ценил это, как и все остальные преобразования, для перехода на простой дружеский тон.
Музей нам понравился, правда, здесь было много и копий, например *Девочка на шаре*.
– Джон, тебе нравится? – спросила она меня, остановившись перед этой картиной.
Лично я не воспринимал этот стиль, и ничего интересного в нем для меня не было, как и в самой картине. Мне казалось, что за час я смог бы нарисовать такую же, или еще лучше. Я посмотрел на картину, потом подошел к Эли и демонстративно осмотрел ее с ног до головы.
– Мне кажется, что ты все-таки симпатичнее, – серьезно сказал я.
Эли прыснула от смеха. – Джон, с тобой не соскучишься. Пожалуйста, не оглядывай меня больше таким сравнительным и серьезным взглядом. Мне показалось в тот момент, что на мне распоролось платье.
Мы вышли, а Эли до сих пор улыбалась.
– Вот и я получила комплимент, – сказала она и села в машину. Мы объездили еще несколько выставок, но ничего особенного там не увидели.
– Джон, а можно тебя опять пригласить на ужин? – спросила она.
– Эли, что я тебе сегодня такого плохого сделал? – улыбнулся я, но поехал к другому ресторану.
На этот раз передо мной стояло уже четыре бокала, и я просто не заказал себе никакой напиток. Зато мы с Эли даже разговаривали в промежутках.
– Эли, а какая у тебя профессия, если не секрет? – спросил я. – Или занятие?
– У меня профессия жены, – усмехнулась Эли. – Я знаю все, но ничего конкретно. Когда я выйду замуж, я это пойму. Это один из сложных для меня вопросов, Джон.
– Извини меня, пожалуйста, я больше не буду, – виновато сказал я.
Мы вернулись в отель около восьми вечера. Я проводил ее как всегда до двери и откланялся. Хотя я чувствовал, что ненадолго. Мне было интересно, что как я, так и она, почувствовали за эти дни интерес друг к другу. Но не больше и не меньше того. Это меня больше всего устраивало, а может и ее тоже.