– Том, поверь, – Эли взяла его руки в свои, – как женщина я сделаю все, что смогу. Хотя большого опыта у меня нет. Мы редко занимались с бывшим мужем сексом, а другого учителя у меня просто не было. – Ее голос задрожал. – Извини, если что не так. В любом случае я благодарна за твою попытку. И спокойна, что тебя отпустят, что бы ни случилось.
– Брось это, – Том отвернулся. – Я тоже сделаю что могу. Но хотя у меня и большой опыт, оказаться в такой ситуации мне даже не могло и присниться. Да еще этот клин в голове. Будем надеяться на лучшее. – Вздохнул он.
– Тогда пошли?
Они вышли из их персонального вигвама, и Эли показала рукой в сторону, где горел огромный костер. Вокруг него была уйма народа, и Том засомневался. Но девушка взяла его за руку и потянула. Стража не отставала.
Действительно, метров за десять до костра Эли остановилась, и с ней остался один из воинов. Том тоже остановился, разглядывая эту сцену. Конечно, костром его удивить было нельзя, как и способом приготовления мяса. Две пары рогатин были воткнуты в землю за пределами костра, а на них лежали две толстых жерди, заостренных только с одного конца. Между жердями было расстояние, не больше чем полметра. На одной располагалась очищенная от кожи туша какого-то большого животного. Это мог быть медведь, или большой ягуар, или что-то очень крупное. Том был слабаком в фауне, особенно местной. Живот не был вспорот, и все жарилось, так как есть, со всеми внутренностями. Ему показалось, что этой туши хватило бы на половину взрослых мужчин племени, или даже больше. На второй жерди было проткнуты, и висела разная по виду и размерам дичь. Тушки больших птиц, но без перьев, что-то похожее на кабана, и разные другие звери. Они были меньших размеров, но были так спрессованы вдоль жерди, что по объему может даже превосходили вес соседней туши. – Да, – подумал он, – мяса хватит на всех. И если судить по его количеству, зная число жителей, кто-то очень разумно все рассчитал. Хватит всем, но и излишков не будет. Вот тебе и обезьяны. А охотники? Насколько он понимал, такая картина повторялась каждый день, но количество добычи было всегда одинаково. Значит, они ловили ровно столько, сколько могли съесть, не больше и не меньше. Разумно, в его бы цивилизацию это правило.
Он ощутил легкий толчок в спину и, не оборачиваясь, пошел к костру. Теперь же его заметили. Во взглядах обезьян он не уловил ничего нового, то же презрение и равнодушие, но видимо весть о решении вождя уже достигла всех соплеменников, так как у самого костра перед ним даже расступились. Всем ужином заправляли две обезьяны, каждая возле своей жерди. Он увидел, как они переворачивали туши и срезали с них куски мяса в местах, где оно уже потемнело. И в руках у каждого были мачете, что вызвало на лице Тома улыбку. Отрезав очередной кусок, они бросали его назад в толпу, и следовали дальше. Тот, кто поймал, сразу же отходил в сторону и, или садился и ел тут же, или нес домой. Том изловчился и поймал кусок. Он был горячим и обжигал ладони. Недолго думая, он, обернувшись, изловчился, и, поймав взгляд Эли – бросил кусок высоко в ее сторону. Та поймала его на лету и улыбнулась. Второй кусок он поймал только минут через десять, и, подбрасывая его на ладонях, пошел обратно подальше от костра. Возле девушки он заметил стоявшие у ее ног две половинки разрезанного кокосового ореха, полные мутной жидкости. Она присела, а Том специально отошел подальше, отвлекая одного из их охранников. Он знал, что сейчас делала Эли, и, выждав пять или десять минут, вернулся и опустился рядом. Его кусок мяса уже начал остывать, и Том усиленно заработал челюстями. Оно было безвкусным без соли, и он ел только ради своего желудка. Покончив с мясом, девушка протянула ему половину кокоса, и он осушил его несколькими глотками, заметив подбадривающий кивок ее головы.