И не знали дети болезней, и не знали старики горечи одиночества в цветущем крае, где Труд уважали, где Дело было в чести.
Однажды в деревню, где жил Труд, прискакала дружина воинов. Затрубили они в серебряные трубы, забили в барабаны, стали вызывать крестьян на деревенскую улицу. Когда все жители деревни собрались, старший всадник крикнул им:
«Слушайте приказ грозного Правителя! Повелевает он доставить к нему человека по имени Труд. Знаете ли вы этого человека?»
Зашумела, заволновалась площадь.
«А зачем он вам?» спрашивают люди.
«Да не нам, мы люди подневольные: приказали нам отыскать его, во что бы то ни стало, и во дворец доставить! А мы Труду ничего худого не желаем».
«Поезжайте к реке, там и найдете его. Рыбок золотых выпускает он в воду».
Поскакали воины к реке. Смотрят они, удивляются: что за чудо чудное!
Вода в реке вся золота я стала, столько в ней золотых рыбок-мальков плавает. И Труд здесь же, у реки, улыбается широкой, как поле, улыбкой.
«Поедем с нами, добрый человек!» попросил старший дружинник. «Плохо нам будет, если не привезем тебя!»
Засмеялся юноша:
«Ну, что же, вы люди служивые, не хочу, чтобы было вам плохо! Придется мне поехать с вами!»
Свистнул Труд: топот за рекой раздался. Конь лихой подлетел и замер в ожидании приказа, ждет: копытами бьет, ушами прядет. Вскочил Труд в седло и поскакал впереди дружинников, словно сам вел их за собой.
Широка земля, но дороги ее не бесконечны. Добрались, наконец, путники до высоких хором, до богатого княжеского дворца.
Прочно построены дворцы Земли, на века, драгоценными каменьями, затейливыми узорами украшены. Только не живут здесь те, кто стены эти клал, кто узоры рисовал! Вот и здесь тоже Правитель да свита его обосновались.
Провели Труда через ворота дубовые, ввели в чертоги княжеские. Входит он в большую залу.
Видит: сидит на возвышении Лежебок в дорогой одежде. Важный стал, не узнать его, как будто вырос вдвое, втрое шире стал. Все, кто в зале был, в поклоне согнулись, в пол смотрят, глаз от пола оторвать не смеют.
Один Труд прямо, как свеча, стоит, плечи расправил, Лежебоку прямо в глаза глядит. Рассердился Лежебок, что Труд не поклонился ему, но сдержался, приказал слугам вон выйти.
Смотрят друг на друга бывшие соседи. Долго, ох, и долго же не виделись они!
«А ты все такой же, счастливый?» хмуро спросил Лежебок.