Едва на теле человека появлялись первые признаки таинственной и ужасной, коварной и преисполненной мучений болезни, его отпевали в церкви, словно мёртвого, после чего одевали в соответствующую одежду. Ему давали рог, трещотку или колотушку для того, чтобы люди по звуку могли определить, что приближается «нечистый» больной, и в страхе разбежаться кто куда. Церковь или трактир, рынок или ярмарка – всё для больных лепрой было закрыто. Если прокажённый избегал встреч со здоровыми людьми и не нарушал заведенных много веков назад правил, то ему даровали жизнь, и он, медленно разлагаясь, мог влачить своё жалкое существование. Эти несчастные были проклятыми, изгоями, их все боялись и сторонились. Только в лепрозориях, которые создавались при монастырях, они чувствовали некоторую заботу о себе со стороны братьев-монахов, дающим им кров и пропитание. Лечение же проказы сводилось лишь к постам и молитвам.
1 октября 1650 года Йозеф Мюнц вновь выехал в Раушен. Миновав сей город, он направил коня в сторону Люменфалля. Вскоре он уже стучался в двери дома, где проживала семья Паулихтер. Иоганна и её сыновья были дома.
Хозяйка усадила гостя за стол, а младший сын, Пауль, помчался в пекарню за Иеремией.
– Что скажет уважаемая фрау Паулихтер, если я предложу для её сына Курта работу у меня? – спросил Мюнц с загадочной улыбкой. – Он станет учиться на цирюльника или подлекаря, и помогать мне в моём ремесле…
– Господи…, – прошептала счастливая мать. – Да мы даже мечтать об этом не смели…
– Согласен ли ты, Курт, отправиться учиться и работать в Кёнигсберге у герра Мюнца? – спросил Йозеф парнишку. – То есть, у меня…
Тот не смог вымолвить ни слова, только выразительно кивнул головой. В глубине же души он уже прыгал от радости.
– Тогда вот тебе книга, – врач порылся в сумке и извлёк из неё труд монаха Бранденберга «История монастыря Скриди». – Тут немало написано про искусство врачевания.
На глаза парня навернулись слёзы. Про мать и говорить было нечего, она без конца вытирала лицо полотенцем.
– Тогда жду тебя… зимой. Приезжай ко мне в Альтштадт. Я живу на Аптекарской улице. Любой горожанин покажет тебе мой дом.
Вскоре скрипнула дверь, и на пороге появился Иеремия. В руке он держал приличных размеров мешочек.
– Здравствуйте, доктор, – с улыбкой произнёс он. – Рад вас видеть в добром здравии! Господь уберёг вас от встреч с лихими людьми и направил в дом, где проживают добропорядочные селяне! А это, – он потряс мешком, – то, о чём мы с вами договаривались! Ровно десять фунтов и ни унцией меньше!