В прихожей звякнул колокольчик.
– Думаете, кто? – быстро спросил Родерик, устраивая привычную проверку моим способностям.
На носу у него темнел завиток джема.
Я склонил голову, прислушиваясь к тяжелым шагам, и сказал:
– Скорее всего, миссис Терриберри.
Гарпаст скривил губы.
– Не надо много ума.
– Джентльмены, – услышали мы надтреснутый голос, – вы завтракаете?
– Да, – ответил Родерик.
– Прекрасная свежая булка, – добавил я.
– Это из магазинчика на Бейкер-стрит.
Судя по звукам, миссис Терриберри сняла и повесила плащ и шляпку, костяной ручкой насаживаясь на крючок, цокнул зонтик, стукнули каблуки сменяемых туфель.
– Ужасная погода.
Миссис Терриберри, прижимая к груди пакет от зеленщика, медленно проплыла мимо гостиной в кухню.
Приходилось признать, лучшие годы нашей домохозяйки остались далеко позади. Нет уже живости движений, нет и ног, на которые хочется бросить взгляд. Есть одышка, любовь к закрытым платьям, сутулость и обсыпанные пудрой волосы.
– А у миссис Лэмли протекла крыша, – сказала она словно бы самой себе.
– Весна, – философски заметил мой друг.
– У моего покойного супруга, мир его праху, – миссис Терриберри, оставив пакет на кухне, пошаркав, вернулась к нам, – была такая же манера коротко говорить, мистер Гарпаст. Я, конечно же, не видела в ней ничего плохого, но иногда это казалось мне невыносимым. Война, Вивиан. Судьба, Вивиан. Увы, дорогая. Вот и все, что я от него слышала. Мне даже хотелось его убить…
– Это признание? – поднял бровь Родерик.
– Нет, он умер от пули, застрявшей у него в спине во время восстания этих ужасных сипаев, хотя и прожил потом целых девять лет.
Миссис Терриберри обошла стол, поправляя салфетки и чашки. Мимоходом с носа Гарпаста исчез и джем.
– Кстати, вам письмо.
Плотный коричневый конверт упал на стол между моей тарелкой и кувшинчиком молока. В глаза мне бросилось тиснение на штемпеле: Шорсфилд-таун.
– Ага!
С Родерика слетело уныние, он коршуном завис над письмом, не торопясь, впрочем, касаться его руками.
– Я перехватила почтальона, – сказала миссис Терриберри.
– Джонатан, это замечательно! – воскликнул Гарпаст.
Я вытянулся над столом рядом с ним, отхлебнул кофе.
– Хм, – сказал я.
На конверте кроме штемпеля был аккуратным почерком написан наш адрес, а также, с завитушками, – «м-ру Родерику Л. Гарпасту».