Есть и ещё один архетипический признак рубежа миров – псоглавые – народ, неизменно обнаруживаемый географами на рубежах известного мира (в мусульманской мифологии они живут сразу под землёй). Или просто собаки, от адского пса Кербера, до пса, перевозящего через подземную реку, в индейской мифологии. Собака – первое живое существо, прирученное человеком (ещё в палеолите), – стала и первым посредником между человеческим и нечеловеческим миром.
Рубеж здесь размыт, потому что образ океана поглощает собой и воздушный океан. Но это то, что за водным рубежом. Часто встречающиеся интерпретации: острова в океане, морское дно, подземный мир, воздушный мир – где строит свои призрачные замки Фата Моргана.
Это мир неустойчив, обманчив, исчезающ, зеркален, опасен. Здесь всё не таково, как кажется, и перенесённое в обычный мир становится чем-то иным.
Его обитатели владеют превращениями и склонны к розыгрышам и двусмысленностям. Это мир памяти. Его населяют умершие, древние и иные (грань между ними в мифах порой стирается). Древние – люди исчезнувших на земле человечеств, длящие здесь свой серебряный век. Иные «другие люди» – эльфы, якши, сильфы…
Обычно они не связаны с какой-то одной стихией, как ши, живущие за морем, под морем, в древних курганах-сидах и в случае чего поднимающиеся по воздуху как по лестнице. Или как пэри, феи и апсары: крылатые, но связанные с водными источниками (поэтому так часто превращение в лебедя). Время у них течёт по-иному, и им открыто будущее.
Их правила-табу не такие как у людей, но соблюдаются не менее жёстко.
Это и пограничный мир, где мёртвые могут общаться с живыми, поэтому с этими мирами связан культ предков и вызывание духов.
Грубую похоть мира «земли» здесь сменяет тонкий эрос, не отягощённый чувством вины и греха. Здесь возможна встреча с анимой/анимусом. Неслучайно этот мир так притягателен для поэтов и других «артистов». Львиная доля описаний Иного мира в искусстве относится к этой сфере. Подлинность её переживания может быть достигнута легче, чем более высоких, представленных в коллективном сознании чаще всего просто набором мёртвых постулатов и правил.
И да, именно здесь бьёт «источник мудрости», наделяющий поэтическим даром и чувством прекрасного. И источник Мнемозины-памяти, про который не ведает большинство оказавшихся здесь «проездом»: они пьют воды забвения и снова и снова повторяют один и тот же путь – между земным воплощением и тьмой загробного мира.