Жан отвернулся. «Слабак, – промелькнуло в его мыслях».
Сал сел рядом на пол.
– То есть никакой надежды нет?
– Я не знаю Сал, не знаю. Это как раздвоение личности. И она, и не она.
Питер вздохнул и медленно направился в свою комнату.
– Я постараюсь, – сказал он скорее для себя, чем для Пита.
День за днем, по кругу, калейдоскопом запестрели тесты, вопросы, задачи, запахи, музыка, звуки. Ожидаемый эффект полноты эмоциональной карты так и остался за гранью. Эмоционального сочувствия умирающим, сострадания обезображенным в роботе не прибавилось ни на грамм.
Мелькали дни, недели, но исследователь не сдавался. Питер слонялся из угла в угол, не зная, чем заняться, пока не получил очередной заказ. Более ужасающий. Впрочем, от безделья он был рад и ему тоже. Ученый шел к намеченной цели.
Вновь щелкнул выключатель в комнате испытаний, свет залил серое пространство, и тонкий белоснежный шелк полетел на пол, обнажая новые формы А-316. Руки девушки удлинились и свисали до земли, на спине выступали острые гребни антрацитово-серого цвета. Знакомые ритмы бились в динамиках, отражение в зеркале заметалось, глаза вспыхивали искрами, мимика на лице ожила, прежний выученный танец не выходил из-под тонкого невесомого пера. Неуклюжие движения омрачали лицо робота, повороты, волны, взмах рук выводили из равновесия. С трудом удерживаясь и уравновешивая себя, она чудом не падала от смещенного центра тяжести. Музыка стихла. Отражение в зеркале дрожало от напряжения и горело.
– Еще раз.
Улучшений не произошло, ужасающая картина разрывала понятия о красоте и прежней неге.
– Снова, – командовал Салем.
Привычные плавные движения заученной программы неожиданно сменились кардинально противоположными: резкими, ужасающе манящими. Вспыхнула звериная агрессия. Длинные ветви рук служили новой опорой, вместо выгнутых ног, волны графитово-черных волос взмывали вверх, и завораживающая страсть наполняла атмосферу мрачным очарованием уродства и чувственности. Ученый попятился назад, испугавшись собственного неопознанного влечения к грации чудовища. Музыка стихла, и отражение, приготовившись к прыжку, замерло каменным изваянием. Салем, с восхищением потирая подбородок, еле сдерживал улыбку на губах.
– Надо бы закончить сегодняшний день и пройти полную программу.