Где над дверью табличка Роддом.
Я лежал на весах неодетый,
Этот мир принимая с трудом.
Обладая бессвязностью речи,
Но желая еды и любви,
Я орал перепонки калеча
Окружающим: будьте людьми!
По-французски орал, по-немецки,
По-английски, по-польски орал,
Понимая их все не по-детски,
Только русского не понимал.
Много лет пролетело напрасно —
Так освоить его и не смог
В совершенстве… Почти ежечасно
Ошибаюсь. Печальный итог…
Но тогда все закончилось сладко.
Вспоминаю, как твердый сосок,
Окруженный упругостью гладкой,
Тонкий мой оборвал голосок.
С той поры в подсознании живо:
Счастье это большая кровать
И она, с пышной грудью красивой,
По звонку, приносящая жрать.