Мистер Берч сделал особый упор на слове «нам».
– Как я сказал, велика вероятность того, что Дженни вывезли в Европу. Следовательно, и мы начнем свои поиски с континента. Говоря «мы», я имею в виду нас с вами, Хэйтем.
– Сэр… я не ослышался? – спросил я, не веря своим ушам.
– Нет, Хэйтем. Вы поедете со мной.
– Но, сэр, мать нуждается в моей защите. Я не могу оставить ее одну.
Взгляд мистера Берча не был ни добрым, ни злым. Просто взгляд человека, обсуждающего повседневные дела.
– Хэйтем, боюсь, что решение уже принято.
– Ею?
– Да… отчасти.
– Как понимать ваши слова, сэр?
Мистер Берч вздохнул:
– Скажите, Хэйтем, вы говорили с матерью после той ночи?
– Она была слишком подавлена случившимся и не желала видеть никого, кроме Эмили и мисс Дэви. Мать практически не выходит из своей комнаты. По словам мисс Дэви, как только она немного оправится, она меня позовет.
– Когда вы увидитесь с матерью, вы найдете ее изменившейся.
– Сэр?
– В ночь нападения Тесса пережила два потрясения. Ее муж погиб, а ее малолетний сын убил человека. Эти события, Хэйтем, глубоко подействовали на нее. Ваша мать уже не та, какой вы ее знали.
– В таком случае она тем более нуждается в моей защите.
– Быть может, Хэйтем, она просто хочет все забыть, как кошмарный сон.
– Понимаю, сэр, – растерянно пробормотал я.
– Простите, Хэйтем, если мои слова потрясли вас. – Мистер Берч нахмурился. – Возможно, я ошибаюсь. Но после гибели вашего отца мне поневоле пришлось заняться его делами. Это потребовало встреч с вашей матерью. Я видел ее собственными глазами, и вряд ли мои наблюдения неверны. Не в этот раз.
Перед самыми похоронами мать вдруг позвала меня к себе.
Сообщить об этом мне послали Бетти, которая, густо покраснев, сначала долго извинялась за то, что утром «завалялась в постели». Первой моей мыслью было: мать передумала отправлять меня в Европу вместе с мистером Берчем. Увы, я ошибся. Подойдя к маминой комнате, я постучался. И не узнал голоса, что ответил мне. Прежде он звучал мягко, но с властными интонациями. Сейчас ее голос был настолько слаб, что напоминал шепот.
Я вошел. Мать сидела у окна. Мисс Дэви хлопотала, задвигая занавески. Зимнее солнце отнюдь не отличалось яркостью. Но, судя по раздраженному материнскому жесту, ей мешали не столько косые лучи солнца, сколько какая-нибудь назойливая птичка, усевшаяся на козырек окна. Наконец мисс Дэви полностью задернула занавески. Мать вяло улыбнулась и кивком указала мне на стул.