Я был бесконечно терпелив. Мои пальцы скользнули вниз, к кромке подъемного окна. Я приподнял кромку, умоляя ее, чтобы она не заскрипела. Мои молитвы были услышаны. Я пролез внутрь.
Бетти слегка шевельнулась во сне. Наверное, почувствовала поток воздуха от окна. А может, интуитивно ощутила мое присутствие? Я застыл будто статуя, дожидаясь, пока к Бетти не вернется ее спокойное дыхание. Постепенно успокоился и воздух, взбаламученный моим вторжением. Вскоре я превратился в часть обстановки. Можно подумать, я всегда здесь обитал, как призрак.
Потом я вынул меч.
Оружие вполне отвечало ситуации. Это был короткий меч, когда-то подаренный мне отцом. Нынче я редко отправлялся куда-либо без него. Много лет назад Реджинальд спросил, когда, по-моему, отцовский подарок впервые попробует крови. С тех пор он был не единожды обагрен. Если мои подозрения насчет Бетти подтвердятся, сегодня я снова угощу его кровью.
Я сел на постель, приблизил меч к горлу Бетти, затем другой рукой зажал ей рот.
Моя «заложница» проснулась. В ту же секунду ее глаза округлились от ужаса. Она шевельнула губами, попытавшись закричать, но мои пальцы заглушили вопль.
Я удерживал извивающееся тело Бетти, молча позволяя ей разглядеть незваного гостя. Не узнать меня она не могла. Целых десять лет она была моей нянькой, в чем-то заменяя мать. Пусть в комнате и темно. Разве она не узнает мастера Хэйтема?
Когда она перестала биться, я, не убирая руки с ее рта, прошептал:
– Здравствуй, Бетти. Мне нужно кое о чем тебя расспросить. Чтобы отвечать на мои вопросы, тебе нужно говорить, а для этого я должен убрать руку с твоего рта. Естественно, у тебя появится искушение закричать, но если ты закричишь…
Я приставил острие меча к ее горлу, показывая, что не шучу. Затем я с чрезвычайной осторожностью снял руку с ее губ.
Ее глаза стали жесткими, каменными. На мгновение я снова почувствовал себя мальчишкой и почти испугался этого гневного и яростного взгляда. Я вспомнил, как меня отчитывали за пререкания со взрослыми.
– За вашу проделку, мастер Хэйтем, я должна была бы вас хорошенько выпороть, – прошипела она. – Как вы смеете вторгаться в комнату женщины, да еще спящей? Неужто я ничему вас не научила? Неужели пропали даром уроки Эдит? Уроки вашей матери? – Ее голос становился все громче. – Отца?..