– Клянусь Рургом, я полный дурак! – сокрушенно пробормотал сын Огдая.
– Ты полный дурак, да и наглый вор к тому же! – откликнулся от двери хорошо знакомый, вибрирующий от злорадства голос.
При свете луны со своими пронзительными глазами и возбужденно трясущимися конечностями старик мало напоминал человека. Скорее, какой-нибудь болотный демон или дремучий лесной оборотень выполз на теплый запах живущих.
– Вор! – закричал Вьюхо, на этот раз уже во весь голос. Казалось странным, что в хилом и согбенном теле мог таиться столь полновесный, колеблющий стены вопль. – Эй, люди, просыпайтесь! Сюда! Сюда, скорее! Наглый вор забрался ко мне в дом! Хватайте его!..
* * *
Дью знал, что его ожидает. По неписаным дорийским законам вору, посягнувшему на добро соплеменника – неважно, соблазнился ли он добротным оружием или облезлой козьей шкурой, – полагалось отрубить правую руку и навсегда изгнать из пределов родного селения. На памяти мальчика такое случилось всего лишь раз. Дью было шесть или семь лет, когда взбудораженное, кипящее негодованием племя исторгло из своих рядов Хоссу Высохший Стебель, жалкого и худого, вечно голодного из-за своей неприспособленности ни к какому делу. Вместо руки с правой стороны тела у него болтался замотанный в кровавые тряпки обрубок. Хосса попытался украсть козу у соседа, дабы вдоволь наесться вареным мясом, но бесславно попался за этим занятием. Когда его поймали, он ползал у ног мужчин, умолял простить, выл, перемешивая слезы с землей, что погибнет от голода. Но воины и охотники, вершившие суд, были неумолимы. Воровство у своих соплеменников и трусость на поле боя – два не прощаемых преступления. Дориец мог уйти в иные края, разбогатеть там путем грабежа и разбоя, и никто по его возвращении не скажет ему или о нем дурного слова. Но стащить у соседа старый меч, продырявленный щит или курицу так же низко, как ударить родного отца или показать спину врагу на поле битвы.
Дью заперли в полуразвалившейся хижине – той самой, где жил когда-то несчастный Хосса. Она пустовала, так как никто не хотел селиться в доме вора, отравившего своим презренным дыханием стены и потолок. Мальчик должен был сидеть взаперти, пока старики племени, посовещавшись, не решат его участь. Охраняли преступника двое – Хлещ Свистящий Сурок и Утто Цепкие Пальцы – самые никчемные члены племени, не блещущие ни на охоте, ни в битве, и в этом мальчик видел для себя особое унижение.