Приблизившись к столу, София наклонилась и осторожно поместила в самый его центр драгоценный изумруд, который он ей передал. Затем приподняла брови и принялась медленно расхаживать по комнате. Наконец проговорила:
– Ты думаешь, что мне нужны твои драгоценности или деньги? – Она продолжала расхаживать по комнате, но при этом старалась не приближаться к нему. – Ты полагаешь, что я такая же, как и ты, всю жизнь пробираюсь сквозь потоки нечистот, чтобы добыть побольше звонких монет?
Кир уселся и стал молча наблюдать за ней. София же остановилась, чтобы рассмотреть ряд серебряных с позолотой кубков, стоявших на полке возле стены. Она коснулась одного из них, затем снова принялась расхаживать по комнате. И опять заговорила:
– Ты думаешь, меня ничего не заботит, кроме грязных денег и того, как их добыть? – Она провела ладонью по темно-голубому гобелену, который колыхался, когда она проходила мимо. – Ты считаешь, что я ради денег манипулирую людьми, заставляю их поступать против собственной воли? Ты действительно так обо мне думаешь?
– По правде говоря, София, я думаю, что ты сошла с ума.
Она внезапно остановилась и пристально посмотрела на него. А он добавил:
– И заметь, я ни разу не упомянул о деньгах.
Она пожала плечами и проговорила:
– А как ты думаешь, что мне может быть нужно от такого человека, как ты? – Сияние свечей едва достигало того места, где София сейчас остановилась, и казалось, что она стояла в обрамлении оранжевого ореола.
– Понятия не имею, – ответил Кир. – Так что же тебе от меня нужно?
София уселась на скамью в конце стола и с улыбкой сказала:
– Гроссбух, разумеется. И ты, – она указала на него острием кинжала, – наверняка уже знаешь, как его добыть.
Его охватило почти непреодолимое желание рассмеяться, но он все же сдержался и спросил:
– Ты уверена?
– Да, уверена. И все это… – Она сделала кистью круговое движение, как бы обводя кончиком кинжала обстановку комнаты. – Все это является частью твоего плана. В чем же он состоит?
– Ты, конечно, уверена, что речь идет о чем-то грязном и недостойном, верно?
София в очередной раз окинула взглядом комнату.
– Такое богатство – и никого из слуг… – проговорила она, как бы размышляя вслух.
– Все мои слуги расположились внизу, в этой же гостинице.
Брови Софии приподнялись, и она воскликнула: