– Мне жаль говорить тебе это, но нам необходимо расширить отдел с фильмами. – Миссис Донован покачала головой. – Я не понимаю, как записывать кино с телевизора, это слишком для моего и без того перегруженного мозга.
Прежде чем Сисси успела ответить, женщина направила указательный палец ей в плоскую грудь, так непохожую на пышные прелести ее барби:
– Кстати, о тебе и этой легенде. Декан Технического колледжа весьма привлекателен. Если не обращать внимания на его профиль, то вполне подходит. Давай я позову его – вдруг придет. И тогда пророчество свершится.
Миссис Хатлбери поцокала языком.
– Сисси вряд ли захочет выйти замуж за мужчину с тремя подбородками да к тому же вдвое старше ее. – И, выжидающе посмотрев на Сисси, добавила: – Не так ли, дорогая?
– Именно так, – твердо сказала Сисси. – И разве в легенде не говорится, что это должен быть романтический герой издалека? Так что, леди, довольно сводничать. Вам, миссис Хатлбери, по нраву Элвис Пресли, а я предпочитаю мистера Дарси. – «Или стареющего тренера школьной футбольной команды, по совместительству мэра города, который до вчерашнего дня ни разу не появлялся в библиотеке, – типаж девушки с интеллектом подростка». – Я просто хочу найти того, кто мне действительно подойдет. Ясно?
– Да ясно, ясно, – проговорила миссис Донован, положив книгу и два дивиди-диска на стол. – И кому вообще нужен этот секс? – Она приспустила очки. – Прикол, то есть шутка, как говорят мои внуки, красавчики Сэм и Стивен.
– Найди для моего полковника что-нибудь из Дика Фрэнсиса[4], – попросила миссис Хатлбери. – А мне дай какой-нибудь исторический любовный роман Кэтрин Эш. Я ее обожаю.
– Ее последний роман просто божествен, – отозвалась Сисси, заполняя книжную карточку миссис Донован.
Вручая диск с фильмом «Американец в Париже», Сисси испытала непреодолимое желание и самой оказаться в парижском ресторане, на свидании с красивым парнем, а не прозябать здесь, в Кетл-Нобе, за старым библиотечным столом, среди неоправданных надежд и бесконечных разочарований. Однако образ этот вмиг растаял, когда Сисси взглянула на идеально разложенные на старом столе библиотечные карточки. Этот прочный стол был ее цитаделью – сидя за ним, она точно знала, кем является.
«Здесь покоится Сесилия Роджерс, лучший библиотекарь всех времен и народов. Она прекрасно знала свои книги и хранившиеся в ее библиотеке медиаданные, однако отказывалась называться специалистом по социальным медиа. Нет, она была библиотекарем, лучшим библиотекарем всех времен и народов».