Я мстительно оскалился, что не осталось незамеченным остальными вертухаями. Да и плевать. У меня здесь только короткий транзит. Хотя, как ни крути, голова всегда в ответе за то, куда потом влипнет задница.
Особо умный вертухай закончил свои исследования и с силой зашвырнул пустую картонку в мусорное ведро, слегка придавив распухшую кучу девственно чистой туалетной бумаги. Все три вертухая моментально потеряли интерес к странному чистюле и повернулись ко мне.
– А нам не страшен ни кал девятый… – промурлыкал я, снимая куртку и вытягивая ремень из джинсов.
Меня пару раз прогнали через металлодетектор, а потом долго лапали, вращая как бессловесный манекен. Точнее, иногда довольно чувствительно тыкали в спину, малоубедительно прикрываясь обыском. Но тут всё по делу, без обид. Нечего было рожи корчить.
Наконец, угомонились. Слегка помятый, я бросил вопросительный взгляд на свои так и не тронутые пакеты. Один из вертухаев полистал мой разбухший «Паспорт заключённого» и резко выдохнул:
– Вещи остаются здесь. Вы без них следуете в камеру.
Спорить сейчас явно бесполезно. Я взялся за ремень, как сзади раздался очередной рык:
– Книгу!
Неужели выкинут? Хотя даже радует, что не успею дочитать до конца этот горячечный маразм. Я протянул вертухаю pocketbook. Он перевернул книжку корешком вверх, полусогнул и резко отпустил, придерживая за один край пальцем. Страницы громко зашелестели, но на пол ничего не выпало. Он пару раз повторил, а потом, поняв бессмысленность такого занятия, сделал вид, что заинтересовался ярким рисунком на обложке. Там, под массированным артиллерийским обстрелом, бежал стероидный дебил со зверским оскалом, весь обвешанный устрашающим оружием, но при этом с одним ножом в руке.
– Это кто?
– Рембо-рус. Одним махом Abrams убивахом.
– Кто?
– Russian special forces.
– Strictly forbidden book! (Строго запрещенная книга).
– Не надорвись, копируя, – почти неслышно выдавил я, затягивая ремень, – Пупок развяжется.
Вертухай вроде слегка, но очень болезненно пихнул меня в бок, будто показывая направление. Покачнувшись, я двинулся вперёд по неоднократно хоженому маршруту. Вертухай только перед дверью соизволил меня обогнать и приступить к своим швейцарским обязанностям открыл-пропустил-закрыл.
Пока больше заботило то, что я остался без кофеварки и без всех своих припасов. В кармане, задевая зажигалку, уныло звякала жестяная коробка из-под сигарилл