Что касается самой географии событий осады 1565 года на самой Мальте, то они происходили на весьма ограниченном пространстве полуострова Шиберрас, шириной до километра у основания между бухтами Марсашлокк и Гранд-Харбор, которые все вместе ориентированы на северо-восток. На севере полуостров Шиберрас оканчивается обрывистым мысом Святого Эльма. Ширина указанных бухт также невелика (в пределах до полукилометра), что в сочетании с обрывистыми крутыми берегами делает их укрытыми от ветров и пригодными для стоянки судов любых типов и размеров. После первой осады Мальты 1565 года территория полуострова стала местом городской застройки столицы архипелага под названьем Валетта, причины появления этого топонима читателю станут понятны со страниц книги. Однако география событий 1565 года и 1940–1943 годов отличается весьма широко.
Восточные берега Гранд-Харбора, где также происходили бурные события первой осады 1565 года, и где располагался главный центр сопротивления христиан, представляют совокупность многочисленных узких заливов, отделяющихся друг от друга многочисленными узкими полуостровами под названиями Сенгли, Биргу и некоторыми другими. Такой характер побережья обеспечивал как закрытые от ветров стоянки судов, так и строительство оборонительных сооружений, недоступных для атак как с суши, так и с моря (замок Святого Ангела на полуострове Биргу, бастион Святого Михаила на Сенгли и ряд других). Совокупность застройки на указанных полуостровах, сливаясь, формировала своеобразный городской анклав в глубине острова под названием Бормола, прикрытый от нападения с суши также системой оборонительных сооружений. Наконец, в глубине главного острова архипелага, в двенадцати километрах от моря, существовал еще один укрепленный оборонительный комплекс под названием Медина.
Приглашая, по сути, беженцев с востока Средиземноморья, Карлос I знал, что делал, причем его выбор был подтвержден всей последующей историей. Спустя три века великий поэт по фамилии Байрон, преодолев приступ извечной английской болезни по названию сплин, лениво поинтересовался: «Смотрю в окошко озадачен, на что сей остров предназначен?» У вершителей судеб Европы на протяжении многих сотен лет подобного вопроса не возникало, ибо значение крохотного архипелага на стыке морских коммуникаций им было понятно изначально.