В Москве кипели политические страсти, громились оппозиции, низвергались вчерашние лидеры, менялись экономические ориентиры, однако планов «Агроджойнта» это как будто вообще не касалось! После первых переселений последовали другие, и масштабы проектов продолжали расти. Ларин на основании собственных «расчетов» стал объявлять: чтобы составить компактную национальную общность, требуется переселить 500–600 тыс. человек. Впрочем, промелькнула и цифра совершенно иного порядка. 7 апреля 1926 г. в Симферополе открылась Всекрымская еврейская конференция. На ней выступил прибывший из Москвы представитель Отдела национальностей ЦИК И.М. Рашкес. Лицо очень информированное, близкое к Ларину, регулярно посещавшее заседания КомЗЕТа и ОЗЕТа. На конференции он говорил на идиш, и газета «Красный Крым» от 11 апреля опубликовала текст его речи:
«Мы стремимся создать сплошную земельную площадь с автономией в перспективе не для концентрации всемирного еврейства, а в целях устройства на земле трех миллионов евреев СССР». Однако публикация вызвала вдруг скандал. Рашкес направил в газету гневное письмо, опровергая собственные слова и называя их «явно нелепой мыслью». Редакции пришлось печатать извинения перед высоким гостем, ссылаться на плохое знание своими сотрудниками еврейского языка. Не исключено, что Рашкес проболтался о вещах, не предназначенных для широкого распространения. А в мае 1926 г. по предложению КомЗЕТа ЦИК СССР принял перспективный план переселения евреев на 10 лет. Общая цифра составляла 100 000 семей (примерно полмиллиона человек), из них в ближайшие три года подлежало переселению 18 000 семей.
Было ли это благом для рядовых евреев? Никоим образом! В местечках Украины и Белоруссии они давно прижились, имели свои маленькие дела. Торговали, «починяли примусы», часы, портняжничали, сапожничали, держали парикмахерские, при нэпе создавали мелкие предприятия. В приграничной полосе неплохо подрабатывали контрабандой. А тут их отрывали от родных мест, синагог, везли в чуждые и непривычные условия. Вот выдержки из писем (орфография и пунктуация сохранены). Гирш Лившиц сообщал: «Прибыв в Крым… мои средства так исчезли что я кое как жил сам занимался мелким торговцем по деревням. После засева вернулся да дому собрал свои монатки и приехал с семьей который состоит из 5 душ 2 мужчин и 3 женщин все взрослые. После вся наша страдание из 15 февраля 1927 г. до жнивы т. е. до 1 августа которые самая первая блюда хлеб с водой…». Владимир Гринбад писал: «Уже четыре месяца семья на участке буквально голодает, я ежедневно с ломом рыл камни и на своих плечах переносил на усадьбу, работал впроголодь, другие между собой не уладились, перегрызлись и разбежались…».