– А тебе не грустно, что ты уже больше никогда не встретишься с другом твоего детства? – спросила всегда склонная к сентиментальности мать.
– Да, ладно тебе. Во-первых, важно не то, встречусь я с ним или нет, а то, чтобы он там хорошо устроился. А во-вторых, ты же сама в свое время преподавала английский язык и знаешь поговорку «Never say «Never», то есть «Никогда не говори «Никогда». Все еще может измениться. Может быть, обстановка там нормализуется, и мы с тобой как-нибудь в Израиль туристами поедем. Красивая, говорят, страна. А может быть они к нам приедут, в гости.
– Не думаю, – сокрушенно покачала головой мать. – Марка ты уже никогда не увидишь…
«И все-таки мать тогда оказалась не права. С Лурье они встретились относительно скоро», – подумал Панов, выруливая машину мимо поселка Пирогово, в сторону Жостово и почти не слушая причитания Марка, вновь начавшего извиняться «за причиненные неудобства»…
Живи, да радуйся!
Тель-Авив, март 1999 года.
Через шесть с половиной лет после памятного разговора с матерью Алексей Константинович Панов – журналист известного российского информационного Агентства, спустился по трапу самолета, прибывшего в международный аэропорт имени Бен-Гуриона в Тель-Авиве. После возвращения из Афганистана позади была еще и долгосрочная командировка в Пакистан, а затем год работы в редакции информации. И вот новое назначение – на Ближний Восток, корреспондентом Агентства в Израиле и Палестинской автономии.
После еще зимней и заснеженной Москвы со скользкими надолбами льда на тротуарах Тель-Авив встретил Панова ярко светившим солнцем и почти безоблачным голубым небом. Картину Рая на Земле дополняли пальмы на фоне спокойной синей водной глади Средиземного моря. Красота, да и только! Живи, да радуйся! Можно даже сказать, что в тот момент Панов был счастлив. Предстоявшие перспективы жизни на Ближнем Востоке выглядели просто великолепными, а работа – очень интересной.
В списке первоочередных дел была обозначена и встреча с Марком Лурье. И не потому, что Панов уж так сильно соскучился по другу детства. Нет, здесь он, скорее всего, все же руководствовался «шкурным» интересом. Как ему казалось, обладающий цепким умом и аналитическими способностями, Марк сможет, как никто другой, изложить ему ситуацию в стране и регионе, рассказать много интересного о жизни израильтян. Причем, учитывая годы дружбы, рассказать совершенно откровенно, без оглядок на какую-либо осторожность при общении с иностранным корреспондентом.