– Где туалет? Мне надо выйти.
Хозяин стал нажимать на кнопку вызова. Перепуганные помощники, секретари и председатель партии Ефремов гурьбой бросились открывать дверь в президентский кабинет и ввалились одновременно.
– Отведите даму в туалет, а то описается, – сказал Виктор Федорович и опустил голову.
– Что с вами? Вы так бледны и губа нижняя дергается. Врача, скорее! Что эта ведьма с вами сделала. Я ее арестую, – произнес Якименко, не последний человек в команде президента.
– Ничего не надо.
Прибежала личный врач президента, пощупала пульс, дала тридцать капель успокоительного и попросила всех удалиться.
– Не обращайте внимания на эту кобру, – сказала врач. – Все превращайте в шутку. Вот она уже идет. Шаги твердые, как у мужика-головореза.
– Я очень устала, – сказала Виктория и плюхнулась в кресло. – Почему ты отпустил врача, мне тоже нужна таблетка.
– Вот тебе пурген от зубной боли, – сказал президент, доставая таблетку в современной обертке.
– Я ничего у тебя не буду брать. Я иду в наше посольство, там есть врач, сделает укол, и я буду как новенькая. И вернусь к тебе.
– Нужна ты мне кочерга старая, – сквозь зубы пробурчал президент.
Нудельман пропустила последнее предложение мимо ушей.
– Я хотела сказать: твоя нация терпелива. Генерал Карбышев ничего не сказал фашистам, когда его обливали водой в лютый мороз. Русский партизан, попадая в плен к немцам, не выдавал своих при самых жестоких пытках. Американцы тоже применяли самые жестокие пытки в мире, но поверженные молчат. Такое мужество характерно для народов, где господствует фашизм. Их приучают к терпению. Выходит так, что и твои бойцы из «Беркута» должны быть терпеливы: им режут живот, вынимают кишки на морозе, а они терпят. Это и к тебе относится. Ты должен быть терпим ко всяким бедам. Тебя ругают, а ты терпи. Бьют по левой щеке, подставляй правую, как учил Христос, вождь нищих и обездоленных. Американцы так не делают. Мы живем один раз и эта жизнь должна быть хорошей, мы делаем эту жизнь корошей, ты понимаешь это?
– За моей спиной народ. Я не могу согласиться, что из-за одного меня должны страдать все.
– Как все? Все на площадях Киева. А твои средства массовой информации начинают квакать, что сюда приехали одни бандеры из Львова, да Ивано-Франка. А это не так. Киев тоже с повстанцами. Я там была, на Майдане была. Жители Киева несут одежду, хлеб, молоко повстанцам, берут к себе на квартиру раненых бойцов сопротивления, а к твоим солдатам относятся с презрением, потому их не хотят лечить и кормить в больницах. Я об этом доложу Бараку. Это его еще больше расстроит, вызовет в нем жалость к бандерам и он, Барак вынужден будет увеличить помощь на бандер. Он уже и так потратил пять миллиардов долларов. Перед сенатом надо отчитаться. Ты думаешь, пять миллиардов должны пропасть, не принести никакого результата?. Как бы ни так!