– Ничего, отойдешь. Вонь здесь, ты понимаешь это? Вы все описались и обосрались. Разрешаю всем занять свои кресла, ну? Кому сказано? Хотите жить – выполняйте приказ героя Майдана.
Услышав это волшебное слово «Майдан», все зашевелились и стали занимать кресла. Некоторые дамы, что были в шерстяных штанах, меньше пострадали: шерсть впитала мочу и теплая вступила в контакт с теплым телом, не оставляя особо заметных следов. Ну, а мужчины? Все были помечены.
Наконец, Гвоздодер открыв два окна в кабинете, хромая на правую ногу, вернулся к своему креслу и охая, погрузился в него, с заметно искаженным лицом.
Но Музычко не отставал от него. Он подошел сзади, схватил его за шиворот и приподнял высоко над столом.
– Иде уголовное дело, которое ты возбудил против Музычко осенью прошлого года? Ты знаешь, кто такой Музычко? Это моя кличка, а как мое настоящее имя?
– Сашко Билый – вор и убийца.
Автомат Сашко оставил на столе сразу после выстрела в потолок.
– Чичас я тебе прострелю башку этим пиштолетом. А пока повтори, кто такой есть Музычко.
– Сашко Билый – герой Майдана, – произнес прокурор.
– Вот это другое дело. А теперь подымись в свой кабинет и извлеки из своего сейфа постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Музычко. Жду тебя десять минут.
Гвоздодер спустился к себе на второй этаж, а Музычко подошел к губернатору Задоплюйко.
– Пиши заявление об отставке, падло! Кто тебя назначил, Янукович? Так вот Януковичу скоро капец, ты понял, мурло— сверло?
Наиболее жестоко Музычко расправлялся с прокурорами, судьями и милицейскими начальниками. Никто с ним не мог справиться. Зная, что в Киеве бардак, что Янукович перестал контролировать ситуацию и управлять государством, областное начальство находилось в подвешенном состоянии. Никто не решился арестовать майданутого смутьяна.
– Ни, не буду писать заявление об отставке, я еще не все сделал для народа, хоть режьте, не буду писать никаких заявлений, пока не отслужу народу положенный срок, – произнес Задоплюйко.
Тогда Музычко привязывал губернатора к ножке стола и направил на него пистолет.
Молодой прокурор на Волыни, который так хотел жить, как всякий прокурор, втянул голову в плечи, несколько раз вздрогнул, а потом попросил бумагу и ручку. Музычко схватил его за галстук и приподнял к потолку.