Мы проходили через большую галерею, на стенах которой было множество портретов венценосных особ, среди которых наверняка был и Венсан. Мне ужасно хотелось посмотреть на него до того, как мы встретимся, но всё-таки я постеснялась попросить мадам Анси показать мне короля. А вот мучивший меня вопрос я всё-таки задала:
– Почему его величество не счел нужным выйти мне навстречу?
Ее светлость сразу заметно смутилась и покраснела.
– О, ваше величество, надеюсь, это не обидело вас? Его величество часто так увлекается чтением или ответами на важную корреспонденцию в своем кабинете, что совершенно забывает о времени. Но стоит ли обращать внимание на такие мелочи, что свойственны всем мужчинам? Дела для них всегда стоят на первом месте.
Тут она замолчала, и я поняла, что мы подошли к кабинету его величества. Лакей распахнул двери, но оказалось, что через них мы попали только в кабинет секретаря. Выскочивший из-за огромного лакированного стола молодой мужчина поприветствовал меня с должным почтением и сообщил, что доложит о моем приходе королю.
Наконец, распахнулись еще одни двери, и я, переступив порог, увидела стоявшего у окна мужчину.
Как бы это ни было странно, но его величество был красив – аристократичные черты лица, высокая и стройная фигура. Я ожидала увидеть чудовище, а увидела мужчину, в которого легко могла влюбиться любая женщина. И это привело меня в такое недоумение, что на протяжении нескольких секунд я довольно невежливо разглядывала его, стараясь найти в нём какие-то изъяны, которые оправдали бы его нелюдимость и враждебность к остальному миру.
– Надеюсь, я вас не разочаровал? – усмехнулся он, дав мне возможность вдоволь на себя налюбоваться.
Я почувствовала, что краснею, и разозлилась. Я приехала к нему за столько сотен лье, а он считает возможным надо мной насмехаться! Мои родители относились друг к другу с искренним уважением, и я полагала, что это – норма для брака, и тем более неожиданным для меня оказался такой прием.
Но я сдержала желание высказать всё, что я о нём думаю, и ответила почти спокойно:
– Ничуть, ваше величество. Но даже если бы это было не так, изменить всё равно уже ничего нельзя.
– Весьма разумно, сударыня! – похвалил он меня, и я не поняла – то ли в шутку, то ли всерьез.
Он, как и граф Валенсо, и маркиза Анси, разговаривал со мной по-альканийски, и хотя я изначально не собиралась скрывать, что знаю шелларский язык, теперь из принципа решила умолчать об этом – пусть хотя бы в этом они подстраиваются под меня.